IV. А скоро, как ты знаешь, вспыхнуло восстание и разразилась Союзническая война. Душой восстания были марсы, которых возглавлял храбрый и умный Квинт Силон. Их примеру последовали самниты, а затем и прочие италийские общины – от Лириса и Абруцци до Апулии и Калабрии. В средней и южной Италии лишь немногие города сохранили верность Риму, в частности: греческий Неаполь, в котором обитали наши Неполы, и латинская Венусия.
V. Но прежде чем восстание превратилось в войну, в Рим было отправлено посольство. Рассказывают, что в этом посольстве участвовал старейшина нашего клана, Гиртул Гиртулей, который приходится мне прапрапрадедом. Он якобы ярче и убедительнее других послов доказывал римлянам, что без поддержки союзников, и прежде всего самнитов и марсов, Рим не смог бы победить Пирра, разгромить Ганнибала и разрушить Карфаген, покорить Македонию и Грецию, подчинить себе Испанию и отразить нашествие кимвров и тевтонов. «И что мы имеем взамен?! – гневно вопрошал он, – как отблагодарил нас римский народ? в каких делах выразилась его к нам признательность? Вместо благорасположения – притеснения, вместо дружбы – начальственный окрик, вместо уважения – презрение и унижение, вместо равноправия – почти рабство, вместо наград – казни! Вы сами заставили нас взяться за оружие. Но мы с радостью сложим его, если вы наконец-то осознаете свою несправедливость, отбросите гордыню и примите в число римских граждан ваших союзников-италиков, которые ни доблестью своей, ни древностью происхождения, ни любовью к родине вам не уступают». Так от имени Самния говорил Гиртул Гиртулей. И с тем же предложением к римским властям обратились послы от других италийских племен. Но римляне грубо и заносчиво отвергли их справедливые требования и миролюбивые предложения.
VI. И тогда, как ты помнишь, в городе Корфинии, на границе марсийских, самнитских, маруццинских и вестинских земель, то есть в самом сердце восставших областей, был создан как бы Анти-Рим: город стал называться Италия; право гражданства «Италии» было распространено на все восставшие общины; были избраны сенат из пятисот вождей, два консула и двенадцать преторов; написана и утверждена была новая италийская конституция; государственным языком, наряду с латинским, был объявлен также самнитский язык, преобладавший в южной Италии.
В число сенаторов «Италии» вошли три старейшины из клана Телесинов и двое – из клана Гиртулеев, среди них мой пращур Гиртул Гиртулей.
Само собой разумеется, что Венусилы и, тем более, Неполы остались в стороне от этого движения.
VII. Итак, началась война. Южной армией повстанцев командовал в качестве консула Гай Папий Мутил. У него было шесть полевых командиров, и одним из них был Авл Телесин, которого историки обычно именуют Понтием Телесином, забывая его личное имя.
VIII. Первым делом повстанцы атаковали города и крепости, расположенные на территории восстания и сохранявшие верность Риму. Некоторые жители бежали, как это сделали Неполы, еще до появления повстанческой армии под покровом ночи покинув Неаполь и со всем движимым имуществом переселившись в окрестности Рима. Другие – заперлись в цитаделях и понадеялись на их защиту, как поступили Венусилы.
После того, как под начальством Публия Веттия Скатона самниты и марсы отразили римскую армию и причинили ей большие потери, крупный город Венафр перешел на сторону повстанцев и выдал им весь римский гарнизон. Через несколько месяцев после этого пала Эзерния, отрезанная от подвоза продовольствия и осажденная по всем правилам крепостной войны. Еще раньше капитулировала Нола. А когда вся Кампания до Везувия была потеряна римлянами, когда Салерн, Стабии, Помпеи и Геркуланум примкнули к восстанию, тогда и Венусия объявила о своей сдаче, открыла ворота и выдала самнитскому полководцу Гаю Мутилу всех римских граждан. Начальник гарнизона был казнен, римские солдаты были высечены плетьми и зачислены в самнитскую армию, богатые сторонники римлян среди горожан были ограблены. Но наших Венусилов никто и пальцем не тронул, потому что за них заступился их сородич – Гай Телесин, один из полевых командиров. В полной неприкосновенности со всем своим имуществом Венусилы остались жить в городе; и, с одной стороны, это было для них, конечно же, крупным везением и счастьем, а с другой обернулось большой неприятностью. И вот почему.
