В Брэдфорде шел дождь, потом, когда путники свернули с М62 на шоссе на Скиптон, повалил мокрый снег; но Кэй Партридж неустрашимо вела «Фрилендер» на север по А65. В Сеттле на тротуарах лежал снег. Они осторожно двинулись на подъем. Густые снежные хлопья, похожие на гусиные перья, ложились на ветровое стекло.
Стараясь не впасть в панику и радуясь, что уборочные машины уже почистили дорогу, Кэй карабкалась и карабкалась наверх, переезжая при тусклом свете дня звякающие решетки, не дающие домашнему скоту выходить на дорогу.
– Мы почти приехали? – спросила Иви, ее дочь; сунув в рот палец, она с интересом глядела на снег.
– Последний бросок, лапушка, – ответила она, не решаясь остановиться, чтобы автомобиль не сполз вниз, в ловушку, где они надолго застрянут. Машина была забита до крыши постельными принадлежностями, игрушками, книгами, продуктами из холодильника свекрови, видеоаппаратурой, пластиковыми мешками с одеждой. Так что балласта оказалось много.
После того как она решила арендовать коттедж, все сложилось так гладко, словно ее решение было не импульсивным, а тщательно продуманным.
Она влюбилась в Уинтергилл-Хаус сразу, как только увидела его на экране. Возможно, все дело в его названии, близком к представлениям о доме ее мечты. Еще ей хотелось найти дом на зимние месяцы, а тут даже в слове «Уинтергилл» была зима, «уинтер». Дом выглядел старинным, одиноким, да еще стоял на склоне холма. Да и все остальное тоже ее устраивало. В доме имелось три спальни, и он был частью старинной фермы. Еще Кэй просмотрела на всякий случай кучу информации об окрестностях. Уинтергилл-Хаус находился неподалеку от Банкуэлла, где когда-то жила ее бабушка, хотя, конечно, ее едва ли кто-то теперь вспомнит. Собственный сайт был даже у деревенской школы. Кэй захотелось вернуться в Йоркшир; для нее это знакомая территория, хоть она и не возвращалась туда много лет.
И вот теперь они очутились в другом мире, а колеса с хрустом принимали первый снег. Это было на грани восторга, но одновременно и пугало. Ведь еще только ноябрь, что-то рановато для снежных буранов. Скоро покажутся огни Уинтергилла, словно бакены на большой реке. Потом непогода отрежет эту ферму от всего мира, но Кэй на это наплевать.
– Ну вот, мы и одолели эту гору, – с облегчением вздохнула Кэй и повернулась к дочке; та уже спала, закутавшись в одеяло. Что ж, теперь можно сделать остановку, выкурить сигаретку и перевести дыхание, наслаждаясь мгновением и в то же время стыдясь своей слабости. Может, ей снится все это? Может, сейчас она проснется в Саттон Колдфилде и увидит склонившуюся над ней свекровь?
* * *
Бедная Юнис! Она без стука влетела в спальню Кэй, размахивая билетами.
– Я купила места в первом ряду бельэтажа на День рождественских подарков!.. Замечательно, да?
– Да, вы очень заботливы, но, боюсь, в этом году мы не будем встречать здесь Рождество, – прошептала Кэй. – Я забронировала деревенский дом в Долинах.
– Забронировала и ничего нам не сказала? – ужаснулась Юнис. – Надолго? Давай все переиграем и перенесем заказ дома на январь.
– Мы уедем сразу, как только начнутся каникулы… у меня аренда на полгода, – ответила Кэй, стараясь не замечать ужас, появившийся на лице Юнис.
– Но ведь так нельзя… ни с того ни с сего уехать и оставить нас, – застонала Юнис. – Ведь на носу Рождество… Как же школа? Нельзя взять Иви под мышку и тащить неизвестно куда. Что в тебя вселилось такое? После всего, что мы для тебя сделали. По-моему, тебе надо посоветоваться с твоим психотерапевтом.
– Я уже советовалась, – ответила Кэй. – Так что я действую осмысленно, а не с бухты-барахты. Скоро год, как нет Тима. Все это время вы очень заботились о нас с Иви, и я вам невероятно благодарна и следовала всем вашим советам. Но я не могу вечно сидеть у вас на шее, жить в вашем доме, болтаться как неприкаянная. Мне надо жить дальше. Надо вернуться к прежней работе.
– Чепуха. Все это твоя депрессия – она толкает тебя на необдуманные поступки. Бедняжка Иви, что скажет она по этому поводу? Она так ждет Рождество. Она привыкла к своей школе, они поедут с классом смотреть рождественскую пантомиму. Мы с дедушкой хотим побаловать ее чем-нибудь особенным. Хотя, конечно, отца ей уже не вернешь… – Глаза Юнис наполнились слезами, и Кэй почувствовала себя чудовищем, ведь она портила все планы своей заботливой свекрови.
