- Не было.
- И это за сто семьдесят два года твоей жизни? Ты же закоренелый холостяк, дома тебя не бывает. Как ты собираешься строить семейную жизнь, да еще с таким больным человеком, как Аолла? С ней нужно проводить много времени, а ты мотаешься между Аль-Ришадом и абсолютом. Не бываешь месяцами. Это ведь для тебя проходит всего несколько суток, а для нее будут проходить месяцы. Как это реально?
- Я сейчас меньше бываю там, - Строггорн задумался: самое печальное было в том, что Креил был прав - построить нормальную семью после стольких лет одиночества было крайне сложно.
- Когда-то я тоже решал подобную проблему. Опять-таки ты не знаешь, но меня шесть лет, еще совсем мальчиком, воспитывали в мусульманской стране, а там вполне определенное отношение к женщине - она вообще не человек, а нечто среднее между собакой и любимой лошадью.
- И как же ты смог справиться с этим?
- Просто. Влюбился и переломил себя. Это было трудно, потребовалось почти восемь лет, пока удалось создать нормальную семью, но я был молод и моя психика еще не была так сформирована, как у тебя. От больного человека нельзя потребовать, чтобы он подстраивался - это бессмысленно. Значит, вся нагрузка ляжет на тебя: придется перестроить всю свою жизнь и подчинить ее только этому. Ты это сможешь, Строггорн? - Креил грустно посмотрел на него. - Я в это не очень верю. Даже у меня, если бы я был сам здоров и не проводил много времени дома, возникли бы серьезные проблемы со временем, которое необходимо уделять Аолле. Убедил?
- Разве любовь вообще ничего не значит? - тихо спросил Строггорн.
- Конечно, значит. Ты намекаешь, что у меня с Аоллой, как очень хорошо выразился Линган, нет "полноценных отношений"? Действительно, она не может снять блоки и для нас это ненормальная ситуация. Только, тебе это будет больно услышать, Аолла уже несколько раз пыталась их снять, и я не уверен, что со временем это не получится. А любовь - это, конечно, хорошо, только ей нужен сейчас покой. Иначе ты видел, что было сегодня.
- Все, что ты сказал, Креил, абсолютно правильно, только я ведь люблю ее. - Усмехнулся Строггорн: ему было крайне тяжело выговорить это.
- Ты опять думаешь о себе, а я столько времени трачу, чтобы объяснить, что нельзя так относиться к ней. У вас ведь с первого дня так - ты ее заставляешь тем или иным способом, а она уступает. Это нельзя назвать нормальными отношениями.
- Ты не все знаешь, Креил, и превратно судишь.
- Неужели? Мы столько раз все ковырялись в ее голове, до такой степени, что уже никто не решается что-либо делать с ее мозгом, а ты говоришь - у меня превратное представление. Я исхожу из того, что видел в ее голове. Сама Аолла -человек тактичный, она о тебе не рассказывает, но достаточно того, что было сегодня. - Он помолчал, вслушиваясь в мозг Строггорна. - Жаль, я так и не убедил тебя. Самое страшное, что разрушить наши отношения ты можешь, а вот, что тебе удастся создать свои - я не верю. Я сам сообщу тебе ее решение по поводу развода, - сказал Креил. - Прошу больше ее не беспокоить, иначе скажу Лингану, что ты лезешь в наши отношения и мешаешь лечению.
Только через месяц, когда состояние Аоллы несколько стабилизировалось, Креил встретился со Строггорном. Он принял его в своем огромном кабинете, в своей клинике, в присутствии юриста. Строггорн с удивлением изучал толстый фолиант под названием "Брачный контракт". Его подготовил Креил ван Рейн, одной из его многочисленных специальностей была юриспруденция.
- Замечательный документ, - сказал Строггорн, прочитав. - По нему, я ей вообще не буду мужем. Это твое личное изобретение или тебе юридическая служба помогла?
- Какая разница? Я достаточно богат, чтобы оплатить это, - усмехнулся Креил. - В случае нарушения, ты меня знаешь, замучаю адвокатами.
- Неужели Линган тебе это позволит? Такую огласку?
- А мы без огласки, закрытыми заседаниями, но тебе и этого хватит. Креил улыбнулся. - Ты же видишь, я решил изменить нашу практику угрожать по каждому случаю убийством, нужно же когда-то становиться цивилизованными людьми?
