– Это «Клопа», что ли? – уточняет Че. – Или эту, как её, «Баню»?
– Не только, – кивает Анна, – ещё бывают спектакли по мотивам его поэм.
Че сосредоточенно трёт лоб.
– Нет, ничего такого у нас не ставят. Раньше, может быть, но не теперь. Сейчас идут: «Мария Стюарт», «Гамлет», «На бойком месте» и «Мастер и Маргарита». Я в нём, кстати, задействован…
– «Мастер и Маргарита»? – в унисон спрашивают девушки.
Видимо, почувствовав интерес к себе, Че принимает академическую позу.
– Да, да, я знаю, спектакль очень сложный, – с апломбом вещает он, – но в нашем театре ставили и не такое. Может быть, вы слышали, в восьмидесятые был такой спектакль…
Анна перебивает его.
– А кто играет Маргариту?
– Воробьёва, – удивлённо отвечает Че, – Гиена, в смысле, Елена Львовна. А что?
– Эта та, которая в «Гусар-девице», что ли играла? – спрашивает Татьяна.
– Она, – кивает головой Че.
– Так ей же сто лет в среду! – кричит Анна. – Какая из неё Маргарита?
Че разводит руками:
– Какая есть. У нас говорят: «Возраст для актрисы не главное, главное, чтобы её муж был директором театра».
Девушки задорно смеются, а вот мне не до смеха. Ревность тонюсенькой, но чертовски острой шпажкой колет меня под ребра слева после каждой удачной реплики Че, который подводит свой спич про театр к логическому завершению.
– Кстати, если у вас есть желание лицезреть госпожу Титову в образе Маргариты Николаевны, – вкрадчиво начинает он, – а заодно и вашего покорного слугу в роли третьего легионера в пятом ряду, буду счастлив устроить вам контрамарки.
Девушки снова переглядываются. По выражению их лиц я пытаюсь понять, какова будет реакция на предложение Че, что у меня, разумеется, не получается.
– Мы на секундочку вас покинем, – объявляет Татьяна, делая глазами знак Анне.
– Да, надо припудрить носик, – откликается та. – Мы быстро.
Девушки встают и, взяв сумочки, направляются в сторону уборной. Мы провожаем взглядами их удаляющиеся тылы. Девушки движутся строем «пеленг», давая нам возможность всё внимательно рассмотреть и сравнить. После того, как они выходят из нашего поля зрения, Панк Петров также отбывает в, как он выразился: «тронный зал», оставляя нас с Че наедине. Чуть тёплый Дон Москито не в счёт.
– Ну и чего ты завёлся? – вопрошает Че после долгого и неудобного молчания.
– Ревность, – отвечаю я, чувствуя приливающую к лицу кровь.
– Понятно, – кивает головой он, – запал, что ли?
– Ещё не знаю, – честно признаюсь я, – просто, понимаешь…
Че делает снисходительный жест рукой:
– Валер, это называется: «чувство собственника».
Он абсолютно прав, и от понимания этого мне становится ещё гаже.
– Называй, как знаешь, – бурчу я в ответ.
Че только пожимает плечами: мол, всё равно.
Напряжённое молчание продолжается. Смотрю на дверь женской уборной, в надежде, что та распахнётся и явит наших новых знакомиц, но та остаётся закрытой. Проходит ещё некоторое время в молчании.
– Интересно, чего они так долго? – наконец, не выдерживаю я.
– Надо полагать, общаются, – невозмутимо отвечает Че.
– Интересно, о чём?
– О нас, скорее всего. Распределяют цели.
– Может, и мы с тобой распределим?
Че смотрит на меня с неподдельным удивлением.
– Да не нужна она мне тысячу лет! И прекрати вести себя, как идиот, ладно?
Киваю в знак согласия. Я не верю тому, что он говорит, но правду выяснять не хочется. Через минуту возвращается помрачневший Панк Петров.
– Где бабы? – спрашивает он, зевая.
– Ещё не вернулись, – отвечает Че.
– Понятно, а вы чего такие кислые?
– Цели распределяли, – поясняю я.
Лицо Петрова вытягивается:
– А мне-е-е-е?
– У тебя рука в этом самом… – говорит Че совершенно серьёзно, – давайте решать, что будем делать с Колей.
Смотрю на Дона Москито, и понимаю, что он совсем плох, и с ним действительно надо что-то делать. Раньше он достаточно уверенно держался в седле, то есть на стуле, теперь же это получается у него совсем плохо – он вот-вот завалится на бок. Только поддержка подошедшего Панка Петрова спасает его от второго за сегодняшний день падения.
– Да, надо бы его на воздух, – заключает Че.
– Может, лучше сразу домой? – предлагает Панк Петров, с трудом удерживающий Дона Москито в состоянии неустойчивого равновесия.
