Болеть было с одной стороны приятно, с другой — ужасно скучно. Лежи себе спокойно, хочешь — спи, хочешь — сиди у окна. Можешь даже книгу прочитать. В двадцатый раз… Да ещё и с Фером я не разговаривал. Мальчик молча приносил еду, молча убирал посуду, но я видел, что его тоже тяготит такое положение, однако достойного повода для разговора всё никак не подворачивалось. К восьмому дню, ближе к обеду, я решил, что болеть надо прекращать, тем более, что чувствовал я себя хотя и слабым, но в остальном вполне здоровым.
Я оделся и спустился вниз, столкнувшись на лестнице с хозяйкой дома.
— Добрый день, Ефросинья Матвеевна, — я боком проскользнул мимо неё к выходной двери. — Я скоро заплачу за комнаты, — срок оплаты уже прошёл, а свободных денег у меня почти не было.
— Ой, господин Ирвин, ваш племянник уже заплатил, — к моему удивлению ответила женщина.
— Племянник? — ну, Фер, ну, зараза. Ещё и в родню набился. — Не подскажете, где он сейчас может быть?
— Да как обычно в «Поросёнке».
Видимо, удивление выражения на моём лице сменилось с вежливого «извините, запамятовал» на «чего — чего вы сказали?», так как последовало уточнение:
— Он работает там.
— Спасибо, — я вышел на улицу. «Поросёнком» называлась таверна вблизи торговой площади. Кормили там неплохо, посетители подбирались очень разные — от простоватых крестьян, приехавших на ярмарку до серьёзных людей, остановившихся по дороге в столицу. Кем там может работать мальчишка? Двор мести и тарелки подавать? Но этого хватит разве что на угол на чердаке, никак не на две комнаты. А ведь ещё и лекарства мне приносил. Неужели примкнул к любителям быстрого и не вполне законного обогащения за чужой счёт?
Полный раздумий я вошёл в таверну, встретившую теплом и аппетитными запахами. Новоявленный родственник сидел за дальним столиком и только что закончил разговор. Я знал его собеседника, он торговал разной мелочью и не брезговал покупать у сомнительных личностей товары сомнительного происхождения, отчего только за последние четыре месяца его товар трижды проверяли стражники. Торговец ушёл, на ходу убирая что‑то под полу потрёпанного пальто, оставив на столике несколько монет. Я подсел на освободившееся место.
— Здравствуй, племяшка, — Фер вздрогнул. Занятый нанизыванием полученных денег на нитку, он не обратил внимания на то, кто сел на освободившееся место.
— И по какой же линии породнились? — сделав вид, что не заметил его замешательства, продолжал я. — Кстати, ты что здесь делаешь?
— Работаю…
— И со скупщиком краденого у тебя только рабочие отношения?
— А какие ещё могут быть?
— А я‑то считал тебя честным человеком, — я устало махнул на Фера рукой. Усталость не была наигранной — несколько минут ходьбы по заснеженным улицам утомили меня, видимо, придётся ещё восстанавливаться после болезни. Столовой парень воспринял этот жест как приглашение и подошёл принять заказ.
— Капусту с мясом, — я часто здесь обедал и знал, что он может предложить. — Ты есть хочешь? — я спросил у Фера. Тот отрицательно мотнул головой. — Тогда ещё квасу.
Столовой ушел, и я снова повернулся к мальчику.
— Ну, так какие дела у тебя с преступным элементом?
— Рабочие… — Фер то ли не понимал, что я спрашиваю, то ли умело притворялся.
— То есть, ты работаешь, а он платит?
Фер кивнул.
— Он что, не может найти кого‑нибудь другого?
— Так ведь мало кто здесь умеет.
— А ты будто умеешь?
— Вы же сами научили…
— Я? — кажется, я совсем перестал понимать, о чём идёт речь. Воровать я его точно не учил. — Когда?
Фер на мгновение задумался.
— Месяца полтора назад. Вы точно в порядке? — теперь во взгляде мальчика читалась тревога.
Я не ответил. Может, и правда, память снова решила поиграть со мной. Ведь и с Фером связался из‑за её проделок.
— Вы ещё сказали, что грамотному доступно много большее, — продолжил Фер. Я облегчённо вздохнул.
— Так ты про чтение!
— Ну да, а вы про что?
— Ни про что! — принесённая еда позволила сменить тему. — Значит, читаешь. И давно?
— Почти сразу же. Здесь чтецов мало, можно много заработать.
— А почему мне не сказал?
— Так ведь… — Фер замялся. — Ученикам не принято работать не на учителя. Боялся, что запретите.
