Когда Смит ушел, Уайклифф спустился вниз и выехал в город. Он проехал по Бир-стрит до изломанной Догс-Лег-Лейн, и остановился в конце Гаррисон-Драйв, где начинался пустырь - бывший бруствер.
Идя к дому, он с трудом сопротивлялся ветру, подталкивающему его в спину.
Гетти открыла ему дверь, удерживая ее против ветра, и Уайклифф быстро проскользнул в холл. Она быстро прихлопнула дверь и задвинула щеколду. Здесь казалось невероятно спокойно после бешенства ветра снаружи.
- Моего брата нет дома.
- Я хотел бы дождаться его, если можно.
Она колебалась, и Уайклифф уже подумал было, что она начнет скандалить, но Гетти вдруг прошептала заговорщицким:
- Пойдемте со мной!
Уайклифф проследовал за нею до кабинета покойного генерала, где она встала сбоку двери, пропуская его внутрь.
- Вот! - она указала на потертое кресло у окна. - Вы можете подождать его здесь.
Это было сказано тоном королевы, которая дарует своему подданному привилегию никогда не вставать в ее присутствии.
С Гетти что-то произошло за эти дни. Движения ее стали суетливы, глаза боялись встретиться с его глазами, волосы ее выбивались из-под заколок и спадали на глаза... Но комната выглядела точно так же, какой он видел ее и в первый раз - безукоризненно чистенькая, хотя здесь по-прежнему горела масляная печка и оттого в комнате было тепло и почти уютно. Но тут имелось и другое новшество. В углу стоял манекен, на которого Гетти напялила генеральскую форму своего отца. Конечно, пластмассовая кукла была много меньших габаритов, чем взрослый мужчина, отчего выглядела скорее закутанной, чем одетой. Но Гетти постаралась, как могла, и на поясе манекена болталась сабля генерала, а на груди висели многочисленные медали...
- Смотрите! - воскликнула она, гордясь. - Разве он не похож на свой портрет?!
Она умиленно всплеснула руками, и Уайклифф с опаской подумал, что же будет дальше.
- Выпьете чашечку кофе? - спросила она.
- Да, спасибо, если можно.
Он давно уже приучился почти рефлекторно отказываться от любого угощения, но в данном случае этот рефлекс ему изменил. Гетти ушла, оставив дверь нараспашку.
Вероятно, несмотря на непогоду, майор совершал свой привычный обход газетный киоск, лавка букмекера, мясник... Вой ветра приглушали толстые стены особняка, но время от времени особо сильные порывы заставляли весь дом содрогаться.
Уайклифф слышал, как Гетти ходит по кухне, и минут через десять она вошла в комнату с подносом, на котором стояли две простые чашки, кофейник, молоко и вазочка с сахаром.
- Вам с молоком или без? Сладкий или нет?..
Просто невозможно было поверить в такую любезность с ее стороны.
Когда кофе был уже сделан и она держала свою чашку двумя ладонями, так, словно чтобы согреть руки, Гетти спросила:
- Вы пришли арестовать Гэвина?
- Арестовать? Нет, конечно! А почему вы об этом спросили?
Она вымученно улыбнулась:
- Я не совсем дура, мистер Уайклифф. Я слышала, что вы ему говорили в воскресенье. Мне остается подслушивать в замочную скважину - иначе я просто ничего не буду о нем знать... - она отхлебнула кофе. - Вы рассказали ему, что произошло в антикварной лавке и как вам удалось поднять яхту в Портеллине... И насчет человека, высадившегося с лодочки на берег... - она на мгновение осеклась, затем продолжила: - Было совершенно очевидно, что вы подозреваете Гэвина, а теперь вам удалось проникнуть на саму яхту и найти там еще одного мертвеца... Я слышала об этом по радио.
Уайклифф молчал.
Гетти, держа свою чашку, встала и принялась прохаживаться по комнате. Наконец она остановилась, глядя на портрет на стене и повернувшись к Уайклиффу спиной.
- Скажите, а если вы арестуете кого-нибудь по этому делу, он предстанет перед судом?
- Ну, всякий обвиняемый в уголовном преступлении должен появиться на суде...
- Даже в случае, если он чистосердечно признается?
- Признание полицейскому следователю не считается доказательством вины, но вам не стоит заходить так далеко в своих...
Она резко повернулась к Уайклиффу и приложила палец к губам детским жестом:
- Ш-ш-ш!
Да, слышны были звуки отпираемой двери и чей-то кашель...
