Перед Уайклиффом была только груда разнообразных вещей. Но как только он стал осторожно ворошить подушки - поролоновые и странно легкие, несмотря на впитанную воду - как очень скоро увидел ногу в слаксах и изящном ботинке... Уайклифф отвернул мешающее одеяло, чтобы убедиться в правильности своего очередного предположения - Дэвид Клемент остался на борту "Манны". И Дэвид Клемент был мертв.
Итак, "Манну" затопили с целью скрыть мертвое тело.
Одежда, снятая с мертвого тела была разложена в отдельных полиэтиленовых пакетиках на столе в лаборатории доктора Фрэнкса. Помимо предметов одежды, тут было и содержимое четырех карманов: горсть мелочи, платок, шариковая ручка, расползшаяся от воды пачка сигарет, чековая книжка и кредитная карточка, пятнадцать фунтов стерлингов бумажными купюрами и два стеклянных пресс-папье вместе с их замшевыми футлярами...
Обнаженное тело лежало под слепящим белым светом: некрупный мужчина, не выше метра семидесяти ростом и меньше пятидесяти пяти килограммов весом. Фрэнкс, в своем зеленом операционном халате, проводил внешний осмотр тела и диктовал свои наблюдения заспанной девчушке-секретарю, которую вытащили из постели посреди ночи.
Часы над дверь показывали без двадцати четыре, время, когда жизненные силы любого человека находятся, выражаясь морским языком, на нижней точке отлива. У Уайклиффа холодный комок застрял где-то вверху желудка, а от запаха формалина чувство тошноты только усиливалось.
Черты лица мертвеца уже трудно было разобрать из-за разложения, на нем виднелись зеленоватые пятна, но там, где тело было защищено одеждой, ткани пострадали меньше. К счастью, рыбы и прочая подводная живность не могли туда пробраться...
- У него три или четыре пломбы в зубах, а два зуба удалены, и в совокупности со шрамом от вырезанного аппендикса идентифицировать труп будет плевым делом, Чарльз, - сказал Фрэнкс.
- Что можешь сказать о причине смерти?
Доктор помолчал и ответил:
- В черепе имеется довольно обширное проломление. Но я еще не уверен, было ли это причиной смерти... Во-всяком случае, он не захлебнулся водой, если это сообщение тебе поможет...
Через три часа мнение патоанатома осталось примерно тем же:
- Ну что ж, Чарльз, проломление в области правого виска действительно убило его... Череп был пробит с последующим обильным кровотечением.
- Сильный удар?
- Можно сказать и так, но можно ошибиться. Дело в том, что у этого парня толщина костей черепа была очень неоднородной, и в этой области висков она намного меньше, чем я встречал у кого-нибудь за двадцать пять лет своей чертовой работы...
- Как яичная скорлупка?
- В этой области - да.
- Так что же - удар или падение?
Фрэнкс помотал головой:
- Мог быть и удар, но я в данном случае бессилен ответить на вопрос, удар это был или падение.
- А в принципе он был здоров?
- Насколько я могу судить, это был крепкий молодой человек. И увы, он погиб от несильного удара в висок, который кому-нибудь другому с нормальным черепом принес бы только временную боль или сотрясение мозга. И это могло приключиться с ним в принципе и от падения, например, в каюте...
А Уайклифф почему-то задумался о разбитой статуэтке, валявшейся между столом и сейфом в конторе антикварного магазина. Он пробормотал, обращаясь больше к себе, чем к Фрэнксу:
- Но если это было случайное падение, какой смысл было затевать такой спектакль на воде, чтобы скрыть тело...
Фрэнкс ухмыльнулся:
- Ну, это уж твои дела, Чарльз. Но я согласен - в этом не больше смысла, чем в выкидывании орудия самоубийства на пляже в Сент-Джуллиоте.
Фрэнкс стягивал с себя халат, готовясь мыться. Вошла его секретарша с чашками кофе.
- Вам с сахаром, мистер Уайклифф?
- Нет, спасибо... - Он отпил кофе и отставил чашку: - Нет, в этом печальном заведении все отдает формалином!
Он уехал из лаборатории в начале восьмого и по пути домой остановился у дома на Годолфин-стрит. Полицейский наблюдатель был на своем посту, но спал он или бодрствовал - другой вопрос. Как бы там ни было, следить дальше за Молли Стоукс не имело смысла...
Он позвонил. Молли подошла к двери в ночном халатике.
