Ручная олениха с кожаным собачьим ошейником прогулочным шагом пересекала передо мной дорогу. Я похлопал ее по ворсистой шее и вошел в телефонную контору. Девчушка в брюках сидела за столиком и возилась с книгами. Она сообщила мне тариф связи с Беверли-Хиллз и дала мелочь для телефона-автомата. Будка находилась на улице, она прислонялась к фасаду избушки.
— Надеюсь, вам здесь понравится, — сказала девчушка. — Здесь очень тихо, очень спокойно.
Я закрылся в будке. За девяносто центов можно было разговаривать с Дереком Кингсли пять минут. Он был дома, и нас быстро соединили, но разговору здорово мешали атмосферные помехи в горах.
— Нашли что-нибудь? — судя по голосу, опять звучавшему энергично и самоуверенно, он уже принял не меньше трех бокалов виски с содовой.
— Даже слишком много, — сказал я. — И совсем не то, что нам нужно. Вы один?
— Какая вам разница?
— Для меня — никакой. Но я знаю, о чем буду говорить. А вы не знаете.
— Хорошо, выкладывайте, что бы там ни было, — сказал он.
— У меня был долгий разговор с Билли Чессом. Ему там одиноко. Жена ушла от него месяц тому назад. Они поцапались, он уехал и напился, а когда вернулся домой, ее уже не было. Она оставила записку в том смысле, что ей лучше умереть, чем жить с ним дальше.
— По-моему, Билл слишком много пьет, — произнес голос Кингсли очень издалека.
— Когда он вернулся, обеих женщин уже не было. Он понятия не имеет, куда уехала миссис Кингсли. Лейвери был там в мае, но больше не появлялся. Это же признает и сам Лейвери. Конечно, он мог опять появиться в то самое время, когда Билл уехал, чтобы напиться, но это выглядит маловероятно, и им пришлось бы уезжать в двух машинах. Поначалу я подумывал, что миссис К. и Мьюриэл Чесс могли уехать вместе, но оказалось, что у Мьюриэл есть своя машина. Эта версия и так немногого стоила, но дальнейшие события и вовсе ее опрокинули: Мьюриэл Чесс вообще никуда не уезжала. Она нырнула в ваше частное озеро и вынырнула только сегодня. Я присутствовал при этом.
— Господи Боже мой! — ужаснулся Кингсли. — Вы хотите сказать, что она утопилась?
— Это возможно. Записка, которую она оставила, вполне могла быть предсмертной запиской. Ее можно прочесть и так, и эдак. Тело застряло под старым затонувшим причалом, вы знаете — под пирсом. Именно Билл заметил выглянувшую из-под досок руку, когда мы, любуясь сверху на воду, стояли на пирсе, и вытащил труп. Его арестовали. Бедняга совсем ошалел.
— Господи Боже мой! — повторил Кингсли. — Еще бы. И как вы думаете, это похоже на то, что он… — Тут Кингсли умолк, потому что телефонистка на линии вмешалась и потребовала еще сорок пять центов. Я опустил две монеты по двадцать пять, и нас опять соединили.
— Похоже на что?
Внезапно очень ясный голос Кингсли сказал:
— … что он убил ее?
— И даже очень. Джиму Пэттону, тамошнему констеблю, не нравится, что записка не датирована. Оказывается, Мьюриэл уже уходила от него однажды из-за какой-то женщины. Похоже, Пэттон подозревает, что Билл мог сохранить старую записку. Во всяком случае, они увезли Билла вниз, в Сан-Бернардино, для допроса. Туда же доставили тело для судебно-медицинской экспертизы.
— А что думаете об этом вы? — медленно спросил он.
— Ну, Билл ведь сам обнаружил тело. Он не обязан был приводить меня на этот пирс, и она могла бы оставаться в воде еще очень долго, если не навсегда. Записка может выглядеть старой, потому что Билл таскал ее в бумажнике и время от времени извлекал, думая о жене. И в прошлый, и в этот раз она вполне могла не иметь даты. Я бы сказал, что записки такого рода чаще не датируют, чем датируют.
В подобной ситуации люди, которые их пишут, склонны спешить и мало заботятся о датах.
— Наверное, тело здорово разложилось. Что они могут теперь обнаружить?
— Я не знаю, каким оборудованием они там располагают. Полагаю, они могут выяснить, умерла ли она от утопления. И есть ли какие-нибудь следы насилия, не ликвидированные воздействием воды и разложения. Они могут сказать, не была ли она предварительно застрелена или заколота. Если подъязычная кость в глотке сломана, они могут предположить, что ее задушили. В этом деле для нас самое главное то, что мне придется сказать, зачем я туда приезжал. Мне придется свидетельствовать при дознании.
