Вскоре нас оттеснили к самой стенке, и мне приходилось вытягивать шею, чтобы смотреть на танцующие парочки. Они двигались так непринуждённо и легко и так мягко скользили по полу, что казалось, будто он вовсе не был сколочен из грубо отёсанных досок, с которых уже давно сошла краска.
Притопывая каблучками в такт и кусая от досады губы, я даже не заметила, что разглядываю в упор компанию матросов, подпиравших стену напротив. Один из них, высокий и черноволосый, поймав мой взгляд, вдруг усмехнулся и, переложив спичку из правого уголка губ в левый, направился прямо ко мне. Я не могла поверить в это ровно до того момента, как он протянул ко мне руку, заставив стоявших впереди чуть-чуть расступиться.
– Ты с ним? – спросил парень.
Я коротко глянула на Берти. Он стоял чуть сзади, сложив руки на груди, и всем своим видом показывал глубочайшее недовольство. Его ноздри раздувались, а на лбу пульсировала вена. «Скажи хоть что-нибудь!» – хотелось закричать мне, но он молчал, и тогда я сказала: «Нет» – и положила свою ладонь в руку незнакомца.
Мы вышли в центр зала. Прежде я не танцевала под джаз с мужчиной. Я смотрела на остальных, стараясь копировать движения, но он развернул мою голову и заставил смотреть на себя, прямо в его пронзительные карие глаза. Выплюнув спичку, он положил руки мне на талию и легонько качнул вправо и влево, а потом закружил так, что я едва не упала, но он удержал и уверенно повёл. Танцпол был переполнен, и другие парочки то и дело налетали на нас, заставляя меня прижиматься к нему или наступать на ноги, но на мои бесчисленные «прости» и «извини» он лишь смеялся и крепче сжимал ладонь.
Когда оркестр ушёл на перерыв, мы пробрались сквозь разгорячённую толпу, пропахшую табаком и потом, на улицу. Пытаясь отдышаться, я не могла оторвать взгляда от моего спутника. В его тёмных, почти чёрных волосах блестели капли влаги. Вытащив из кармана новую спичку, он засунул её в рот и сказал, кивнув поверх моего плеча:
– Ты с ним.
Я обернулась. В нескольких шагах от нас стоял Берти, засунув в карманы руки и играя желваками.
– Да, я пришла сюда с ним, но мы не вместе. Он просто болван, который ревнует…
– Ревнует? – усмехнулся мужчина. – Будет драться за тебя?
– Будет.
В тот момент я была уверена, что Берти кинется в бой, защищая мою честь, хотя до конца не понимала, что именно собирается сделать мой спутник. Он завёл меня за здание, в тёмный проулок, заваленный всяким хламом, и, приставив к стене, опёрся о неё одной рукой, а второй дотронулся до моего платья чуть ниже талии. Дождавшись, когда Берти появится в поле зрения, он наклонился и поцеловал. Технически это даже поцелуем назвать было нельзя, ведь его губы едва ли касались моих, но мне вдруг показалось, что земля под ногами пошатнулась, и если бы не стена за моей спиной, я непременно провалилась бы в бездонную тьму его насмешливых глаз. Окрик Берти донёсся до меня, словно легкий порыв ветра, преодолевший тысячу миль. Лишь потому, что мой спутник говорил что-то ему в ответ, потрясая сложенными в незнакомый мне, но почему-то кажущийся ужасно неприличным, жест пальцами, я тоже повернула голову и посмотрела на Берти. Он выговаривал что-то, брызгая слюнями. Обе его руки покоились в карманах, но плечи подергивались так, будто он собирался пуститься в пляс или в драку. Я не понимала, о чём они говорят, и до меня не сразу дошло почему – они говорили по-итальянски, и мой спутник, очевидно, выигрывал в этой словесной битве, потому что вскоре Берти сплюнул, пнул носком ботинка оказавшийся рядом камень и, бросив отчётливое и громкое «шлюха», ушёл. Теперь у меня горели не только щёки, но и уши. Спутник только усмехнулся и, вернув в рот зубочистку, протянул мне свой локоть.
– Провожу, – не предложил, а констатировал он.
– Спасибо, – слабо улыбнулась я, принимая его руку. Я не знала, как в этой ситуации должна реагировать леди, над честью которой только что надругались или, наоборот, её защитили? В любом случае мне было немного жаль, что дело так и не дошло до драки и Берти просто сбежал, поджав хвост. Но, если честно, мне совсем не хотелось видеть его тем прекрасным рыцарем, который спасает меня из лап огнедышащего дракона. Дракон, несмотря на его возмутительное поведение, нравился мне с каждой минутой всё сильнее.
