- Меня это волнует, как два процента от ничего, - сказал я. - Давай поднимемся и обыщем квартиру. - Я швырнул пустую банку из-под пива в мусорное ведро и пронаблюдал, как она отскочила от него и покатилась по полу.
Рыжий внезапно поднялся с места, встал, широко расставив ноги, потер руки и прикусил нижнюю губу.
- Ты говорил что-то насчет пяти.
- Это было много лет назад. Я передумал. Давай поднимемся и обыщем квартиру.
- Попробуй только сказать это еще раз... - Его правая рука поползла к заднему карману.
- Если ты собираешься вытащить пушку, то мистеру Палермо это не понравится.
- К черту мистера Палермо, - прорычал он внезапно яростным голосом, и лицо его густо налилось кровью.
- Мистеру Палермо будет приятно узнать, как ты к нему относишься.
- Послушай, - очень медленно проговорил рыжий, опуская руку и нагибаясь ко мне. - Послушай. Я сидел себе мирно и пил пиво. Банку-другую. Может, три. Может, девять. Кому какое дело. Я никого не трогал. Был чудный день. И было похоже, что будет чудный вечер, - и тут появился ты. - Он яростно потряс поднятой рукой.
- Давай поднимемся и обыщем квартиру, - сказал я.
Он резко выбросил кулаки вперед и в конце движения раскрыл ладони, растопырив пальцы так широко, как только мог. И подергал носом.
- Если б я был не на работе... - сказал он.
Я открыл рот.
- Не говори этого! - завопил он.
Он нахлобучил шляпу, пиджак надевать не стал; вытащил из ящика стола связку ключей, прошел мимо меня к двери, обернулся и дернул подбородком, приглашая меня следовать за ним. Выражение лица у него было несколько ошеломленное.
Мы вышли и поднялись по лестнице. Бейсбольный матч кончился, теперь звучала танцевальная музыка. Очень громкая танцевальная музыка. Рыжий выбрал один из ключей и вставил в замочную скважину двери номера двести четыре. За нашими спинами сквозь грохот музыки внезапно прорвался истерический женский визг.
Рыжий выдернул ключ из замка и оскалил зубы. Он пересек узкую площадку и забарабанил в дверь напротив. Ему пришлось барабанить долго и старательно, прежде чем на него обратили внимание. Дверь резко распахнулась, и востролицая блондинка в ярко-красных броюках и зеленом свитере уставилась на него разъяренными глазами, один из которых был подбит совсем недавно, а другой - несколько дней назад. Синяки были и на шее. В руке она держала высокий стакан с желтой жидкостью.
- Заглохните - и быстро, - скомандовал рыжий. - Слишком много шума. Больше повторять не собираюсь. В следующий раз просто вызову полицию.
Девица обернулась через плечо и провизжала, перекрывая грохот радио:
- Эй, Дел! Тут один тип велит заглохнуть. Не хочешь прибить его?
Скрипнуло кресло, радио внезапно смолкло, и за спиной девицы появился плотный угрюмого вида мужчина. Он отпихнул подругу в сторону и злобно уставился на нас. Он был в брюках, уличных ботинках и майке. Ему явно не мешало бы побриться.
Он встал в дверях, широко расставив ноги, тяжело посопел носом и сказал:
- Вали отсюда. Я только что вернулся из закусочной. Я закусил там препаршиво. И не хочу, чтобы меня беспокоили сейчас.
- Вы слышали, мистер Хенч, - сказал рыжий. - Выключите радио и прекратите скандалить. Сию же минуту.
Человек по имени Хенч подался вперед:
- Послушай, ты, заморыш! - И тяжело ступил вперед правой ногой.
Рыжий не стал дожидаться, когда Хенч наступит ему на ногу. Он проворно отскочил назад и швырнул за спину связку ключей, которая звякнула о дверь номера двести четвертого. Правая рука его сделала неуловимое движение - и в ней оказалась плетеная кожаная дубинка.
- Ах так! - сказал Хенч, сжал огромные волосатые кулаки и тяжело выбросил их в пустоту.
Рыжий ударил его дубинкой по макушке, девица снова завизжала и швырнула стакан с ликером в физиономию своему дружку. Сделала ли она это потому, что почувствовала себя в безопасности, или это был честный промах, я не понял.
Ослепленный Хенч с залитым ликером лицом рванул в комнату, держа такой опасный крен, что на каждом шагу грозил впилиться носом в пол. Постель была разобрана, и белье скомкано. У кровати Хенч упал на одно колено и сунул руку под подушку.
