"Конечно, наибольший восторг мои подданные испытывали, когда я проезжала вместе с сестрой. Очаровательные близнецы, совсем не похожие друг на друга, разные, как день и ночь. Но одинаково прелестные ".
На самом деле она не слишком любила свою сестру, потому как отец больше её любил: кроткую, послушную, нежную. Последние годы король испытывал к Люмис почти ненависть. Однажды она со своим старшим братом Джоном отправилась на охоту. И они угодили на отряд разведчиков из соседнего, не слишком дружелюбного королевства. Естественно, разведчики дрались не на жизнь, а насмерть, зная, что их ожидает не только смерть, а и пытки. Воины попытались перерезать им обратный путь. Люмис с обычным своим хладнокровием вынула из ножен меч, которым орудовала не хуже самого ловкого рыцаря, и ринулась в бой.
Джон постыдно кинулся бежать, но его лошадь, подстреленная из лука, выбросила его из седла на груду камней, - принц свернул себе шею.
Когда Люмис вернулась домой, усталая, раненая, окровавленная, но, - победительницей, собственный отец, король Сол, едва её не убил, услышав о смерти сына. Возможно, худшей новостью для надменного короля стала трусость бывшего наследника престола. Разумеется, для народа была преподнесена щадящая версия, что Джон погиб в пылу погони за врагами. Только она и Сол знали правду.
Люмис и раньше с трудом скрывала злость на отца, заточившего в монастыре её мать, после того как королева родила ему сына и двух дочерей. Сол без стеснения окружил себя молоденькими фаворитками. После смерти сына король стал блудить ещё охотнее, надеясь заполучить сына. А благодаря дочерям Сол мечтал породниться с правителями двух соседних держав, чтобы обеспечить поддержку соседей при нападении врагов. Глупышку Сьюзи - голубоглазую блондинку с послушным нравом - выдали за короля Ала, не принеся ему в приданное ничего, кроме слабой надежды заполучить трон после смерти Сола, если тому не получится "родить" сына, и если сына не родит Люмис. Но Ала покорила неземная прелесть, жизнерадостность и полная покорность невесты. К тому же вокруг было не слишком много королевств, и не слишком много принцесс.
"А я, будучи такой же красавицей, должна была достаться некрасивому седовласому садисту, безумному королю Брэму", - с горечью вспоминала Люмис прошлую боль.
Пробираясь между деревьями по узкой тропе, ориентируясь только на ощупь, она продолжала погружаться в море воспоминаний, иногда пекущее, как лава, иногда - обжигающее холодом.
Она вспомнила начало той страшной истории, которая сперва привела её в тюрьму, а затем - в нынешнее жалкое положение.
Всё началось с бала по поводу их с сестрой шестнадцатилетия. Точнее, главным поводом для бала стал поиск женихов. Слава о необычной красоте двойняшек, которых прозвали день и ночь, разнеслась устами молвы далеко за пределы ближайших царств, но Солу не нужны были столь далёко живущие родичи.
"Разве успели б они вовремя прийти на помощь в случае войны? " - размышлял король.
Поэтому особенно любезно принял Брэма и Ала, которые являлись его ближайшими соседями. Люмис вспомнила, как стояла на балконе, окружённая молодыми, разодетыми мужчинами, превозносившими её неземную прелесть. Как отец с каменным лицом насильно вывел её из компании потенциальных женихов и оставил возле Брэма в столовой, где служанки торопливо сервировали стол.
Хромой на правую ногу - неудачное покушение; седой, с торчащими чёрными усами, - король был неприятен. Особенно страшили его дикие чёрные глаза, впивающиеся в собеседника с несдерживаемой жестокостью и слепой яростью хищника. Ходили упорные слухи о его бешенстве. Многих людей замучили в его чёрных темницах, прямо в его замке томилось больше двухсот красивых детей обоего пола - его гарем. Каждые несколько месяцев изувеченный труп ребёнка тайком выносили из замка и ночью сбрасывали в озеро.
Кинув на него всего один взгляд, она твёрдо решила, что лучше смерть, чем жизнь со старым уродом.
"Ты действительно прекрасна, Люмис, как сама ночь! В тебе столько жизни… но жизни тёмной, скрытной, грешной, как в самой ночи, - начал он, ощупывая взглядом все её прелести. - Ты станешь моей женой - твой отец мне уже отдал твою руку. Мне стоило только попросить".
