Теперь в ее голове роились идеи нового строительства. Участок для этого ею был присмотрен давно на углу Большого и Девятой, где стоял когда-то в саду деревянный особняк, стены которого помнили драматурга Александра Сумарокова и художника Дмитрия Левицкого. Кстати, Левицкий написал здесь портрет своей жены, который принимают за портрет Екатерины II. Наталья Яковлевна была очень похожа на Екатерину. Особнячок, где работал Левицкий, а впоследствии жили Ковалевские, оставил на своих рисунках Георгий Верейский. Он жил напротив, на Большом, 24, и постоянно рисовал с балкона Андреевский собор и угол Большого и Девятой. Особняка этого давно нет. На его месте построено здание института Высокомолекулярных соединений. Но мы несколько отклонились в сторону.
Итак, сделка состоялась. Приглянувшийся особнячок и участок были куплены; на месте нынешнего дома №16 по Девятой линии развернулась грандиозная стройка. Теперь в дело уже был вовлечен и брат Ковалевской Федор Васильевич Корвин-Круковский. Софья Васильевна безоговорочно верила в успех. Она полагала, что ее способности к точным расчетам должны помочь ей и в этой затее. Желание приумножать капиталы с тем, чтобы потом погружаться с головой в чистую науку, властвовало над ней и Владимиром Онуфриевичем.
Выгодным делом считалось тогда открывать общественные бани, и Ковалевские решают строить не просто доходный дом, но доходный дом с общественной баней во дворе. Проект дома с банями попросили, по-свойски, за невеликую цену, составить Павла Сюзора; он уже строил тогда в Петербурге общественные бани. Софья Васильевна старается скрупулезно подсчитать, сколько будет ходить в ее бани народу, и какие возможны при этом доходы. Владимира Онуфриевича занимает идея оборудовать на чердаках строящегося дома парники. Там будут, фантазировал он, проходить трубы с горячей водой и надо воспользоваться дармовым теплом.
Строительство подвигалось споро, но денег на него постоянно не хватало. Росли долги. К тому же, стали высказывать беспокойство родственники Ковалевских: да посильное ли это все-таки для молодых, не имеющих жизненного опыта ученых, дело? Особенно беспокоился старший брат Владимира Онуфриевича. Он просто уговаривает чету Ковалевских прекратить строительство.
Стояла осень 1878 года. У Софьи Васильевны родилась дочь. И она, отойдя на время от дел, нянчила ее в деревянном особнячке на Большом; занималась огородом и – в это трудно поверить – великий математик, «светская дама» завела на участке корову.
Теперь всем строительством занимался только Владимир Онуфриевич. И это было гибельным для затеянного. Талантливый, образованный, предельно честный человек он оказался несостоятельным дельцом. Долги продолжали расти и он был бессилен остановить обрушившийся на него камнепад финансовых неудач. Даже продажа сюзоровских бань не отодвинула крах. И он наступил осенью 1879 года. Ковалевские были разорены. Единственное, что удалось сделать, это переписать дом №17 на Шестой на других лиц; когда состоялась процедура банкротства, он уже за четой Ковалевских не числился. Потом во владение им вступила Анна Васильевна Корвин-Жаклар, от которой дом перешел ее сыну Юрию, а уже затем был продан купцу Иванову.
Известно, что самоубийство Владимира Онуфриевича как-то связано с неудачным строительством на Васильевском. Еще четыре года после всего случившегося он пытался заработать деньги, чтобы рассчитаться с долгами. Увы, сил на это у него не хватило, и 16 (28) апреля 1883 года он отравился хлороформом в одной из московских гостиниц.
А дом №17 на Шестой все-таки вырос со временем до пяти этажей, как и мечтала Софья Васильевна. Как утверждает М. Г. Козырева, он даже похож на тот проект, который был у Ковалевской.
О Марине Георгиевне хотелось бы сказать особо. Она родилась и выросла в этом доме; здесь еще в начале нынешнего века снимала квартиру ее бабушка. Отсюда и пробудившийся со временем интерес к Ковалевским. Интерес этот, собственно, и привел Марину Георгиевну в краеведение. Теперь она уже много лет возглавляет историко-красведческий клуб «Васильевский остров», который по стечению обстоятельств проводит свои заседания тоже в этом доме, в помещениях переехавшей сюда с Большого библиотеки имени Льва Толстого. Вместе с Мариной Георгиевной я совершил несколько радиопрогулок по Васильевскому. Она прекрасный знаток острова и хороший рассказчик. И мне кажется, что ее публикации о домах, так или иначе связанных с родом Шубертов-Ковалевских-Жаклар, выльются со временем в увлекательную книгу об этом старинном василеостровском семействе. Дай-то Бог.
