Редфилд замолчал, и Мисколо, оторвав взгляд от блокнота, вопросительно посмотрел на него.
– Первым я убил Энтони Форреста, – продолжил Льюис. – Почему именно его? Не знаю, просто так. Впрочем, быть может, я не вполне осознанно решил, что если начну убивать участников спектакля вразнобой, а не в том порядке, что в программке, то тогда никто не догадается, что между их смертями есть какая-то связь.
– Мистер Редфилд, а когда вы решили убить свою жену? – спросил Мейер.
– Когда? Не знаю. Не в начале – это уж точно. Она же, в конце концов, была жертвой. Но потом… потом до меня начала доходить вся уязвимость моего положения. А вдруг обнаружат, что убийства связаны между собой? А если вы узнаете, что все десять человек были членами студенческого драмкружка? Вот представьте, я бы их всех перестрелял, а Маргарет оставил… Неужели бы это не привлекло вашего внимания? Неужели бы вам не захотелось узнать, почему из всех участников спектакля уцелела лишь она? Понимаете, я оказался в опасном положении.
– И поэтому вы решили ее убить? Чтобы избежать подозрений?
– Да. Нет. Не только. Не только поэтому. – Глаза Редфилда вдруг полыхнули огнем. – Во всей этой истории она выглядела эдакой невинной овечкой… Откуда мне знать, что это правда? А вдруг она никакая не жертва? А что, если она добровольно, вместе с остальными приняла участие в этой… этой грязной… Понимаете, я не мог гарантировать ее невиновность. И… решил убить ее вместе с остальными. Чтобы избежать подозрений. Мне подумалось, что если пойду в полицию и поделюсь с вами опасениями за жизнь Маргарет, то, когда ее не станет, никому и в голову не придет, что я убийца. Вы улавливаете ход моих мыслей?
– Мистер Редфилд, вы были в Миннеаполисе четвертого мая?
– Да. Вы о Питере Келби? Это я его убил, – покивал Льюис.
– Расскажите о Коэне.
– Что именно вас интересует?
– Как вам удалось уложиться по времени?
– Я пошел на большой риск, – признал толстячок, – и, пожалуй, напрасно. Но ведь у меня все получилось, так что…
– Так как вы все провернули, мистер Редфилд?
– Я уехал от вас вчера около часа дня и в половине второго уже был на работе. Надиктовал несколько писем секретарше, а потом без четверти три пошел на летучку. Я сказал вам, что она началась в три, а на самом деле – в два сорок пять. Закончилась в четверть четвертого. С работы я ушел через черный ход. В моем кабинете есть задняя дверь, которая выходит прямо в коридор. Я спустился…
– И что, вас никто не заметил?
– Никто. – Льюис покачал головой.
– Вы кому-нибудь сказали, что уходите?
– Нет, – отозвался Редфилд. – Сперва я собирался сказать секретарше, чтобы никого ко мне не пускала в течение часа, но потом передумал. Вдруг ее будут допрашивать. Решил, что будет лучше, если все скажут, что я был где-то в здании, но где конкретно – неизвестно.
– Вы все четко распланировали, мистер Редфилд, – промолвил Карелла.
– Ну да. Я же убивал, – просто ответил Льюис.
– И вы отдавали себе в этом отчет?
– Ну, естественно, отдавал. – Редфилд с недоумением посмотрел на детектива.
– Ладно, продолжайте. Что вы сделали после того, как вышли из здания?
– Доехал на такси до дома. Мне было нужно взять винтовку.
– Вы обычно хранили ее там?
– Да, в кладовке, – кивнул Льюис, – там, где вы ее нашли.
– И что, ваша жена никогда ее не видела?
– Видела один раз.
– И она не поинтересовалась, зачем вам оружие?
– Винтовка была в чехле. – Редфилд пожал плечами. – Я сказал, что это удочка.
– И она вам поверила? – изумился Карелла.
– Да она, скорее всего, ни разу в жизни не видела ни того ни другого, – фыркнул Льюис. – Винтовка была в чехле. Откуда Маргарет было знать, что внутри него?
– Продолжайте. Вы отправились за винтовкой…
– Да, – кивнул толстячок. – Взял такси. Минут за двадцать доехал до дома, а еще через десять минут был в парке. В четыре часа из участка вышел Коэн, и я его застрелил.
– А дальше?
– Дальше я кинулся прочь. Перебежал парк и на том конце поймал такси.
– Вы что, прямо с винтовкой поехали на работу? – поднял брови Мейер.
– Нет, я оставил ее в камере хранения на Центральном вокзале.
– А потом забрали по дороге домой?
