– Понятия не имею, – фыркнул Гарри.
– Ладно, Уоллох, – протянул Мейер. – Что вам известно о женщине по имени Бланш Леттигер?
– О ком? – прищурился Гарри. – Бланш… как там вы ее назвали?
– Так, Уоллох, ты, видать, решил, что здесь самый умный? – резко произнес Карелла. – Я тебя правильно понял?
– А что вы от меня хотите? – возмутился задержанный. – Назвали имя какой-то незнакомой мне бабы и теперь еще что-то требуете!
– Значит, имя тебе незнакомо? – сощурился Карелла. – Бланш Леттигер. Ты уже полтора года сожительствуешь с ней. Живешь с ней в квартире номер шесть-В на углу Кулвер-авеню и Двенадцатой улицы. Квартира снята на имя Фрэнка Уоллеса. Ну что, Уоллох, память начинает проясняться?
– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, – помотал головой Гарри.
– Стив, а вдруг это он ее завалил? – повернулся к Карелле Мейер.
– У меня тоже начинает складываться такое впечатление, – кивнул Стив.
– О чем речь? – с невозмутимым видом осведомился Уоллох.
– Да хватит тебе вилять, Уоллох. Думаешь, ты, сутенер вонючий, нас так сильно интересуешь?
– Я не такой, – с достоинством промолвил Гарри.
– В каком смысле «не такой»? – вкрадчиво спросил Мейер.
– Я не тот, кем вы меня сейчас назвали.
– Как же это мило! – всплеснул руками Мейер. – Только подумать, он не хочет поганить свои милые благородные губки словом «сутенер»! Слушай сюда, Уоллох, не усложняй нам понапрасну жизнь. А то мы ее тебе сами так усложним, кровавыми слезами плакать будешь. Не дергайся понапрасну. Ты нам не интересен. Нам от тебя нужны только сведения о женщине, и больше ничего.
– Какой такой женщине? – Гарри изобразил искреннее удивление.
– Сукин ты сын, ее хладнокровно убили прошлым вечером! Застрелили! В тебе осталось хоть что-то человеческое?
– Не знаю я никакой женщины, которую хладнокровно убили прошлым вечером, – заупрямился Уоллох. – Я понял, что вы хотите. Я вас как облупленных знаю. Козла отпущения ищете? Убийство на меня повесить хотите? Не выйдет!
– Вообще-то козел отпущения нам не нужен, – ухмыльнулся Карелла, – но раз уж ты завел об этом речь… Отличную идею ты нам подкинул! Что скажешь, Мейер?
– А почему бы и нет, – пожал плечами напарник, – он ничем не лучше и не хуже других. Повесим убийство на него, и дело с концом. Гора с плеч свалится.
– Где ты был прошлым вечером, Уоллох? – с нажимом спросил Карелла.
– В котором часу конкретно? – Гарри курил сигару короткими затяжками, сохраняя видимость спокойствия.
– Когда убили женщину.
– Я не знаю, в котором часу у вас кого-то там убили! – отрезал Уоллох.
– В полшестого. Где ты был в полшестого?
– Ужинал, – с бесстрастным выражением лица ответил Гарри.
– Так рано?
– Я ужинаю рано.
– Где?
– В ресторане «Вьющаяся роза».
– Где этот ресторан находится?
– В центре города.
– Где конкретно?! – вспылил Карелла. – Слушай, Уоллох, думаешь, нам нравится из тебя каждое слово клещами вытягивать? Ты понимаешь, что мы можем и ускорить процесс?
– Естественно, – спокойно пожал плечами Гарри. – Давайте, доставайте свой шланг.
– Мейер, – в тон ему спокойно промолвил Карелла, – принеси-ка шланг.
Мейер с невозмутимым видом подошел к столу в дальнем конце помещения, выдвинул ящик, извлек из него кусок резинового шланга длиной сантиметров шестьдесят, хлопнул им по ладони и вернулся к Гарри, который спокойно наблюдал за происходящим.
– Ну что, Уоллох, ты говорил об этом шланге?
– Думаете, вы меня чем-то удивили? – поинтересовался задержанный.
– С кем ты ужинал? – спросил Карелла.
– Ни с кем. Я был один.
– Мейер, – повернулся к напарнику Стивен, – считай, он у нас в руках. Шланг нам не понадобится. Поздравляю, Уоллох, ты спекся.
– Рано радуетесь, – фыркнул Гарри, – официант меня запомнил.
– Ничего, – ободряюще произнес Карелла, – мы на него чуть надавим, и он тебя тут же забудет. Или ты забыл, что нам нужен козел отпущения? Думаешь, нам сможет помешать какой-то вшивый официант?
– Он подтвердит, что я был в ресторане, – уже без прежней уверенности произнес Гарри.
– Будем надеяться, – развел руками Карелла. – Ну а пока мы задерживаем тебя по подозрению в убийстве. Ну и естественно, мы пока никому не скажем, что ты сутенер. Прибережем эти сведения до суда. Уверен, они произведут на присяжных ошеломляющее впечатление.
