— Страсти-то какие, — буркнула Ринэя. — Так мы можем, чисто теоретически, наткнуться на зомби или ходячий костяк?
— Уже нет. Здесь была группа Косарей Вильгельма, ныне покойного героя из Крагерхатера, — ответил Монсэльм. — Я видел его знак на стене у входа. Такие знаки эти славные воины ставили в местах, которые очищали от нежити.
— Проверим каждую комнату? — спросила Ринэя. — Вдруг там есть какие-нибудь сокровища?! — мечтательно прикрыла глаза девушка.
— Увы, но предыдущие приключенцы наверняка обчистили всё до нитки, — с сожалением вздохнул партанентиец. — Зато у нас другая задача, за выполнение которой тоже неплохо заплатят.
— Эх, я так надеялась, — протянула принцесса с расстроенным видом.
— Не волнуйтесь, в мире полно неисследованных подземелий, — улыбнулся Монсэльм. — К тому же, слуги тёмных нередко специально восстанавливают старые, напихивая их новыми сокровищами и ловушками.
— Но зачем им это?! — удивилась девушка.
— Сокровища для приманки, а ловушки и монстры для убиения приключенцев, клюнувших на приманку, — коротко пояснил капитан. — Причём это работает. Некоторые сильные приключенцы были убиты из-за собственной жадности, когда сунулись в восстановленное подземелье и обнаружили, что ловушки и твари уже совсем иные и в других местах. Только тогда бывает поздно. Таким образом, слуги тёмных охотятся на воинов и магов Зоны Света в отместку за разорение их логов.
— Нда… — покачала головой Ринэя. — Поучительно. Так нам здесь нужно уничтожить всех монстров?
— Не совсем. Нам нужно уничтожить только верёвочного шамана, — сказал молчавший до этого Нирн. — Чёрные гремлины без его руководства — просто шайка хулиганов, которые даже ограбить толком никого не могут без приказа, не говоря уж об убийстве. А крылатые пасти без подпитки энергии от шамана сами сгинут уже через пару недель.
— Нда, а запашок тут… Эх, права была Мала, — поморщилась принцесса, заглядывая в первый проход.
Первая комната оказалась пуста. Вторая тоже. А вот с потолка третьей со свистом спикировала тварь, похожая на гротескную летучую мышь. Её крылья имели розоватый оттенок, а в центре они крепились к кожистому обручу, состоящему из сплошных мышц, в центре которого были острейшие треугольные зубы в четыре ряда. Эта пасть была сквозной, через которую можно было увидеть противоположную стену.
Ринэя, хотя внутри неё ёкнуло от неожиданности, без рассуждения ударила когтями по правому крылу твари, одновременно уклоняясь от пасти. Чудовище потеряло баланс в полёте и приземлилось пастью на подставленное остриё меча Монсэльма, оказавшееся слишком крепким для зубов твари. Партанентиец резко дёрнул меч в сторону и разорвал пасть вместе с частью левого крыла. Чудовище порванной тряпкой упало на пол и затихло.
— Первый готов, — выдохнула девушка, утихомиривая дрожь. — Вот же урод!
— Извините, ваше высочество, — ответил Монсэльм с виноватым видом. — В следующий раз я дам возможность вам самой добить…
— Да я не о тебе! — повернулась к нему досадующая на непонятливость партанентийца принцесса, когда убедилась, что в комнате больше никого нет.
— Как вы? — спросил из коридора Нирн, следящий за окружением.
— В порядке, — ответила выходящая Ринэя. — Наткнулись на крылатую пасть.
В следующих кельях таких сюрпризов становилось всё больше. Почти в каждой было по крылатой пасти. Твари были слабыми и валились после пары удачных ударов. Ринэю вскоре начало утомлять это. Даже когда в одной из келий на принцессу с Монсэльмом спикировали две пасти, это заняло их не более чем на пять секунд.
— Скоро мы выйдем в зал, откуда идут три дороги, — сверился по карте Нирн. — Направо будет ход в тайное убежище в лесу. Налево склады, а прямо путь к подземному алтарю.
— Зачем ставить алтарь под землёй? — удивилась Ринэя.
— Когда-то была вера в силы богов, а не просто в Великий Свет, — сказал жрец, останавливаясь. — Сейчас жрецы берут силы просто из мира или даже из своего внутреннего резерва и преобразовывают их в нужную форму. Тогда же требовалось обращение к тому или иному богу. Чтобы не быть отрезанными от источника силы, жрецы старой веры ставили ещё и подземный алтарь на случай потери того, что на поверхности.
