— Я хотела позвонить тебе и заехать в выходные, чтобы забрать их. Я бы и сегодня это сделала, — объяснила она, — но не знала, как ты собираешься объяснить миссис Моррис...
— Отлично! В выходные, — прервал Гидеон ее бормотание и положил трубку.
Ну что ж. Прощай! Слишком много ты о себе мнишь! — возмутилась Эйлин. Она не удостоилась даже простой, элементарной учтивости. Чтоб ты провалился!
Эйлин вытерла навернувшиеся слезы — не будет она реветь из-за него. Не дождется! Решительно тряхнув головой, она занялась уборкой и без того чистой квартиры. Потом приняла душ и высушила волосы.
Едва Эйлин натянула джинсы и застегнула пуговицы блузки, как раздался звонок в дверь. Гидеон! Не будь смешной! Вспыхнувшее волнение было подавлено скучным здравым смыслом. Она пошла открывать, чувствуя себя виноватой, что не позвонила Андреа и не сообщила ей о благополучном возвращении сестры. У Андреа была назначена где-то неподалеку от дома Эйлин деловая встреча, и она могла заехать, чтобы узнать, не стало ли ей лучше. Нет, Андреа знает, что она живет в «Оуквейле».
Эйлин распахнула дверь и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Это не может быть он — с какой стати?
— Привет, — бодро сказала она. — А я не ожидала увидеть тебя до выходных! — Внутри у нее все дрожало.
Гидеон, не улыбаясь, смотрел на нее.
— У нас с вами, миссис Лэнгфорд, — с расстановкой произнес он, — остались кое-какие незавершенные дела.
Это «миссис Лэнгфорд» красноречиво сказало ей обо всем, что она хотела знать. Гидеон, человек, который никогда не терял времени зря, пришел обсудить их развод!
— Входи, — пригласила она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты обедал? — спросила Эйлин, идя впереди него в гостиную. Веди себя достойно! Господи, да ведь их брак был фиктивным. Какие могут быть упреки или обвинения.
— Я думаю о куда более важных вещах, чем еда, — ответил Гидеон.
Вид у него был, надо признаться, довольно мрачный.
— Садись. — Она не решилась предложить ему кофе. Ей нужно было побыть несколько минут одной, чтобы собраться с духом, но нет никакой гарантии, что он не последует за ней на кухню. Гидеон подошел к креслу и подождал, пока она не уселась на диван. — Как Джастина и Кит устроились, все в порядке? — вежливо спросила Эйлин.
О Господи! В глазах Гидеона появился странный блеск.
— Не знаю, — ответил он. — Я там особенно не задерживался.
— Ты сразу вернулся в «Оуквейл»? — Ради Бога, старайся говорить спокойно.
Он кивнул.
— Где тебя не оказалось!
Почему ей захотелось сглотнуть? Потому что он был очень дорог ей. Она так сильно его любила. Но настало время оборвать всякую связь с ним, время перестать надеяться.
— Сегодня особенный день — Джастина и Кит вернулись домой, — заметила она. — Однако тебе не было необходимости приходить сюда: наши адвокаты могут обсудить детали расторжения брака и...
— Ты не думаешь, что сначала нам самим надо бы обсудить это? — мрачно прервал ее Гидеон.
Эйлин удивленно взглянула на него, что тут обсуждать?
— Ты говоришь об алиментах?
— Я уже однажды назвал тебя дерзкой девчонкой, — напомнил он.
— Ты пробуждаешь все лучшее во мне! — выпалила она, не задумываясь, и поняла, что не может отвести глаз от его красивого рта, вызывавшего у нее такую пылкую реакцию, на которую она никогда не считала себя способной.
— Все, кроме секса... — заметил Гидеон. — Мы поженились по холодному расчету, но, Эйлин, моя дорогая... — его тон смягчился, — я бы хотел думать, что нас связывает... дружба... если хочешь, теплые отношения... — он осторожно подбирал слова, — что исключает холодный и безликий развод.
Ее голубые глаза смотрели теперь прямо в его глаза. Они разведутся, естественно, разведутся. Гидеон не сказал, что развод исключается, только заметил, что, с его точки зрения, развод не должен быть холодным и безликим.
Эйлин улыбнулась.
— Ты был хорошим другом, — призналась она, — когда мне надо было опереться на твое плечо.
— Это было взаимно, — ответил он.
— Я помогла тебе... во время долгого и мучительного ожидания?
— Для меня было утешением обнимать тебя, — признался Гидеон и совершенно потряс ее, когда сознательно, насколько она видела, добавил: — Это было сначала. Потом я понял, что хочу просто заключить тебя в объятия и не отпускать.
