— Сначала я подумал о тебе, но потом решил, что ты растеряешься, если малышка будет плакать. Поэтому я заехал за Марджори Дейл, которая нас всегда выручала. Она вдова, и дети ее учатся в университете. У Марджори масса достоинств, но главное — она, несомненно, обожает малышей. — Его губы дрогнули, когда он добавил: — Я подумал, что она, скорее всего, удовлетворит твоим взыскательным требованиям.
— Ты говоришь обо мне как о какой-то мегере!
— Ничего подобного. Просто я вижу, с какой необыкновенной ответственностью ты относишься к этой маленькой леди наверху. Марджори и квалифицированная няня, которая приедет завтра, разделят между собой обязанности таким образом, чтобы наша племянница не испытывала недостатка ни в любви, ни во внимании.
— Секундочку! — (Он слишком торопил события!) — Какая еще няня?
— Разве я не сказал? — (Он прекрасно знал, что не сказал!) — После того как мы приехали, у меня было время, чтобы побеседовать с Беверли Кларк, которой дали самую высокую рекомендацию в агентстве. Наши условия ей подходят. Она поворковала над малышкой. И миссис Моррис, и Марджори Дейл с большой теплотой отнеслись к девочке. Но если няня тебе не понравится, — проговорил он, — найдем кого-нибудь другого.
Эйлин начало раздражать, что Гидеон сделал все это без согласования с ней. Но поскольку он готов отказать Беверли Кларк, если та не придется ей по душе, Эйлин решила не возражать.
— Ты знаешь, что я хочу сама ухаживать за Виолеттой в выходные.
— В этом тебе никто мешать не будет. Но не забывай, у тебя, помимо всего, ответственная работа. И тебе необходимо отдыхать. Насколько я знаю, такие крошки иногда капризничают без всякой видимой причины.
— Как я вижу, ты все продумал, — буркнула Эйлин.
— Тебе что-то не нравится?
— Мне бы хотелось, чтобы со мной советовались, — заявила она, но честно добавила: — Хотя я вряд ли смогла бы сделать лучше.
Гидеон заглянул ей в глаза и спокойно сказал:
— Как ты искренна... и очень красива!
Эйлин залилась краской. Ей захотелось сказать что-то остроумное. Но разум, кажется, покинул ее.
— Спасибо, — произнесла она севшим голосом и, чтобы унять неожиданно заколотившееся сердце, вежливо спросила: — Теперь нам надо разводиться?
Он продолжал смотреть на нее со все большим изумлением.
— Бог мой... ты меня поражаешь! — покачал он головой и резко ответил: — Нет, мы не будем разводиться сейчас!
— Извини! — пробормотала Эйлин и, чтобы не показаться испуганной, воинственно спросила: — Почему же нет?
— Мы состоим в браке меньше недели!
— Какое это имеет значение? — продолжала настаивать Эйлин.
Ей стало жарко от злости, когда она увидела, что губы Гидеона растягиваются в улыбке. Она уставилась на его губы. У него действительно был божественно красивый рот. Господи! Она поспешно заставила себя отвести взгляд.
— Моя невестка слишком легко сдалась. Я ей не доверяю.
— Ты думаешь, она попытается забрать Виолетту обратно?
— Через пару дней она отдохнет от ребенка и несговорчивых нянь и устремит свой изощренный ум на поиски какой-нибудь лазейки.
— Ты считаешь, она обратится в суд, несмотря на то, что ты... вознаградил ее? — ахнула Эйлин.
— Да у нее на лбу написано, как она любит деньги!
— Но она же не выиграет?
— Разве кто-то сможет выиграть... у нас двоих?
— В единении — сила... — Эйлин не хотела больше обсуждать развод. — Остаемся женатыми, — согласилась она и поднялась. — Мне надо немного поработать.
Гидеон тоже встал.
— Я могу поставить еще один письменный стол в мой кабинет, — предложил он.
— Очень любезно с твоей стороны! Но я не хочу тебе мешать, — отказалась она и поспешно добавила: — Спокойной ночи, Гидеон.
Эйлин начала подниматься по лестнице, но на площадке их этажа остановилась и, хотя понимала, что племянница спит, не устояла и пошла взглянуть на нее.
Очаровательная, похожая на ангелочка Виолетта мирно спала. Эйлин спустилась в свою комнату и обнаружила лежащую на постели папку. Значит, заходил Гидеон. Улыбка озарила ее лицо. Произошло так много событий, и она совсем забыла о том, что он взял эту папку, когда она пришла домой.
