— Вы студентов по какому критерию отбирали? По датам рождения? — спросила я декана, захлопнув папку. Раздражение за испорченный отпуск накатило волной, но я сдерживалась. Сообщили бы мне заранее про конференцию, я бы нашла более приличных участников, у нас на факультете есть такие. А с этими какая научная конференция? Половина из них не скажет полное название своего университета.
— Датам рождения? — переспросил декан, отбирая у меня папку. — Почему по датам рождения?
— Потому что все они родились в дни летнего и зимнего солнцестояния, и в дни весеннего и осеннего равноденствия.
— Неужели? — удивился декан, листая личные дела студентов. — Надо же, действительно. Я не обратил на это внимание. Считайте это совпадением.
— Совпадением? Шесть раз?
— А что такого? Они в разные дни родились, только Злата родилась в один день с Кириллом, но он старше. Поторопитесь, Миля Николаевна, на поезд опоздаете.
Начальник сунул мне в руки папку и выставил в коридор.
Пейзаж за дверью меня не порадовал — вокруг разливалось море цемента, которым строители залили пол в коридоре. И когда только успели? Я едва не влетела в жидкий цемент, но удержалась, балансируя на нешироком пороге кабинета. Хана моим туфлям. Как я отсюда уплыву? И на чем?
Вторая мысль была: а как из кабинета по цементу будет выплывать декан? И я взбодрилась, злорадно усмехнувшись. Но надо было поторопиться. Если вдруг декан решит выйти прямо сейчас, то с него станется толкнуть в цемент меня и по мне пройтись на сушу.
— Ты как там оказалась?
Рабочие случайно выглянули из-за угла коридора, где было сухо.
— Я из кабинета…, - тихо, чтоб не услышал декан за дверью, заныла я.
— Мы думали, что в кабинетах никого нет.
— Я там была…
— Что теперь с тобой делать? — злились строители.
— Спасите…
Оба мужика скрылись за углом, но через минуту вернулись и кинули в цемент прямо ко мне узкую доску. Я шустро, не дожидаясь инструкций, переметнулась по ней на твердый пол, чем удивила строителей. Они, видимо, надеялись посмеяться над моей неуклюжестью.
— Ты спортом занимаешься? — спросили они меня.
— Что-то вроде того…
— А, в университетской сборной, все ясно. Гимнастка, да?
— Ну, я занималась гимнастикой…
Правда, занималась, но недолго. Они тоже приняли меня за студентку.
— Спасибо за помощь, я пойду, — и я направилась к лестнице.
— Ты там не пройдешь, — предупредили они меня. — Там тоже полы меняют. Тебе теперь только через пятый этаж по переходу в другом корпусе.
— Спасибо, я знаю, как дойти!
Не надо меня провожать, а то уйдут далеко, и некому будет вытаскивать начальника из цемента. А если где-то здесь останутся, то могут услышать его вопли.
По узкой боковой лестнице я спустилась вниз, потом прошла два поворота до большой лестницы и стала подниматься на пятый этаж. У нас в университете столько коридоров и поворотов, что лабиринт с Минотавром отдыхают. Клубок Ариадны должен быть величиной с самосвал, никакой Тесей не утащит, только если перед собой будет толкать. Если Минотавр под клубок попадет — битвы не будет, его так придавит. Студенты только к третьему курсу запоминают дорогу, и то по плану. Но я здесь и училась, теперь работаю, поэтому знаю весь университет от чердака до подвала.
Я поднялась на третий этаж, прошла мимо влюбленной парочки, сидящей у открытого окна на подоконнике, пошла по ступенькам, потом остановилась, подумала, и спустилась обратно.
— Насмерть не разобьетесь, — сказала я им.
— Что? — хором переспросили они, оторвавшись друг от друга и развернувшись ко мне.
— Говорю, что если прыгать с третьего этажа, то, скорее всего, насмерть не разобьетесь.
Они молчали, я рассуждала дальше.
— Хотя потолки высокие, может и… Нет, если только инвалидами останетесь, но у вас не такой план, да? Умереть в один день и вместе?
Оба кивнули, но стазу испугались и замотали головами. Я села на подоконник рядом с ними, и стала думать, как помочь. Не могу пройти мимо чужого горя, вот!
— А если вам на пятый этаж подняться?
— Там окна закрыты…
— Жаль. А высотные дома в квартале отсюда подойдут? Там можно вообще с крыши прыгнуть! — радостно вспомнила я подходящее место.
