— Мы зайдем за вами вечером! — крикнула Таня вслед Олегу.
Но к вечеру Ирина совсем расхворалась и, конечно же, не могла идти в ночное. Олег остался с ней. Наташа тоже куталась в шаль, жалуясь на озноб.
— Перекупались, наверное, вечерами, вот и подхватили простуду, — пожаловалась она. — Пусть Женька вместо нас идет.
И Таня, Ксюша, Женя, Андрей и Люба с Аленой под предводительством Тимофея Егорыча отправились в ночное на пойму. Вышли около десяти вечера, было еще достаточно светло. Расположились на лугу за речкой. Тимофей Егорыч с ребятами стали устанавливать палатки, а девчата приступили к сбору хвороста для костра. Летняя ночь светлая и теплая. Вскоре под ночным небом, усыпанным крупными звездами, уже полыхал костер. Его искры рвались ввысь, будто желая долететь до звезд, и растворялись в темноте. Где-то вдали заржали кони. Алена закопала в горячей золе картошку.
— Сейчас бы еще цыган сюда! — рассмеялась Люба. Она посмотрела на Андрея. Парень, задумавшись, завороженно смотрел на костер, и в его глазах Люба увидела отражение пламени.
— У тебя в глазах костры горят, — смеясь, прошептала она Андрею.
— Что? — вздрогнул тот, оторвавшись от своих размышлений.
— Огонь, говорю, у тебя в глазах отражается.
— Отражается… — пробормотал Андрей. — Отражается…
— Ты что? — опешила Люба.
— Я разгадал карту! — воскликнул вдруг Андрей. — Двигайтесь ближе.
Вся компания ночных романтиков тесно сбилась в кучку около Андрея.
— Люба мне помогла с этим своим отражением, — начал Андрей. — Церковь на карте, колокол и глаз могут означать, на мой взгляд, только одно: что смотреть нужно с церковной колокольни!
— Здорово! — прервала его Алена. — Ты гений, Андрей! А куда смотреть, в зеркальце, что ли?
— Подожди, Алена! — продолжал Андрей. — Не в зеркальце, а с помощью зеркальца. Луна же означает, что искать нужно ночью. Один стоит на колокольне с зеркалом в руках, а двое с осветительными приборами с интервалом в 50 саженей располагаются перед церковью на расстоянии 10 саженей. И когда свет упадет на зеркало, появится луч. И там, куда он упадет, и нужно копать!
Все с минуту сидели молча.
— Ну ты и правда гений, Андрей! — протянул Женька.
— Погодите, вот найдем сокровище, тогда и будете хвалить.
— Мне не терпится приступить прямо сейчас! — возбужденно сказала Ксюша.
— Умерь пыл! — шутя осадила ее сестра.
До глубокой ночи ребята сидели у костра, поддерживая его пламя, и вели разговор о предстоящем деле. Потом Тимофей Егорыч рассказывал им о своей юности. И лишь когда уже не осталось сил бороться со сном, разбрелись по палаткам. Костер догорал, угли тлели, а над спящей землей появились первые признаки зари…
Вернулись ребята, когда пастухи уже увели стадо на пастбище. Простившись у калиток, договорились о скорой встрече у церкви.
На крыльце девчонки столкнулись с дедом Семеном.
— О! — воскликнул он. — Ну как, насладились ночной-то красой?
— Еще бы! — засияла глазами Ксюша. — Я так довольна, так довольна, что и представить нельзя!
— И я доволен! — усмехнулся дед. — Идите в сад. Там бабушка над моим уловом трудится.
Девчонки последовали за дедушкой и увидели на столике в саду большую кучу рыбы, что наловил Семен Игнатьич на ночной рыбалке.
— Вот сегодня дед нам устроил рыбный день! — улыбнулась бабушка Нина. — И уху наварю, и в сметане нажарю, и насушу. Да еще и икры пожарю целую сковороду!
Таня вымыла руки в бочке и подключилась к работе.
— Дедушка, — зашептала Ксюша, — а Андрей ночью карту-то разгадал!
— Ну да?
— Да! — подхватила Таня. — Теперь ясно, что к чему! В самый раз за дело приниматься, пока москвичи чего не разнюхали!
— А ну, айда в дом! — скомандовал дед. — Растолкуйте мне, что к чему.
Подбежав к иконам, Ксюша просунула руку за картой и… лицо ее вытянулось:
— А здесь ничего нет!
— Как нет?!
— Нет! — произнесла Ксюша с потерянным видом. Таня проверила сама. Действительно, за иконами ничего не было.
— Да что же это? — похолодела Таня.
— Я же сам клал! — растерялся Семен Игнатьич.
Девчонки выбежали в сад, спросили у бабушки, но та ничего за иконами не брала. Тогда Таня с Ксюшей бросились к соседям.
