Когда недобросовестный страж хозяйского добра закончил рассказ, оба сразу вспомнили про груз. Они залезли в кузов, и стало понятно, откуда такой сильный запах спиртного. Товар был безнадёжно испорчен. На видном месте белела ещё одна записка:
"Это расчёт за горючее, которое вы сожгли. Дублёр"
Этого Рэмбо уже выдержать не смог. Он затрясся в приступе бессильной ярости и совершенно диким голосом заорал:
– Ну, гад, жизни не пожалею, но тебя найду!!!
А Витек тихо и обречённо прошептал:
– Ну, теперь-то шеф точно нас убьёт!
Бригадир Щетинин и сторож Егорыч запирались недолго, и через день Ерохин вытянул из них всё, что они знали. После очередной поездки к начальнику ОВД узнал он и о "пострадавших". Рэмбо и Витек своему господину рассказали всё. Тот не стал писать заявление, но лично пожаловался начальнику милиции на самоуправство сельского Дон Кихота. Егор Ильич раскрыл картину произошедшего во всех деталях. И хотя сам он старался держать язык за зубами, ему в который раз пришлось удивиться феномену, разгадать который до конца он так и не смог. Уже через два дня село знало о произошедшем. Причём деталей и подробностей у этого "дела" оказалось намного больше, чем было выявлено в ходе расследования.
Реакция селян была самой разнообразной, однако большинство сходилось на том, что городские рвачи получили по заслугам. А вот кто на этот раз был под маской Дублёра, людям пришлось гадать. Топтыгин имел стопроцентное алиби, потому как в это самое время работал в мастерской. Поэтому версий было, хоть отбавляй. Впрочем, были и такие, что делали вид, будто этот вопрос их совершенно не интересует.
Краснов справедливо рассудил: раз эти события его не коснулись, то нечего раньше времени ломать голову. Кондратьев и Овчаренко притихли, но вели тайную разведку, чтобы выявить и наказать того, кто их подставил. Рэмбо и Витьку шеф соваться в село запретил и строго настрого приказал объезжать Большую Гору самой дальней дорогой. Не проявляли интереса к Дублёру и Димка с Витькой. Они с утра до вечера были в работе. Днём у Краснова. Вечером дома. Постоянно что-то ремонтировали, паяли, ковали, собирали. В общем, в отличие от большинства сверстников, поставивших во главу своей жизни развлечения, друзья посвящали своё время работе.
Самые неприятные последствия от этой истории были у самого участкового. Его снова вызывал начальник. Разговор на этот раз был более длительным и резким. В вину Егору Ильичу вменялось то, что он завёл в селе "доморощенного Зорро", который "терроризирует население". И пока тот ограничивался "доносами в милицию", это ещё можно было терпеть. Но теперь, когда "анонимщик" перешёл к "противоправным действиям" и "порче имущества честных предпринимателей", милиция не может быть в стороне. Товарищ Ерохин просто обязан выявить этого разбойника и привлечь его "за безобразные выходки к ответственности". В противном случае к самому товарищу Ерохину "будут приняты соответствующие меры".
Егор Ильич пытался возражать, ссылаясь на то, что "пострадавшие" первыми начали применять "незаконные методы". Но оказалось, что факт избиения колхозников и поджога горючего ещё надо доказать. Нужны свидетели, а их нет. А вот доказывать вину "этого Дублёра" не нужно. Он сам признает свои злодеяния в записках. Участковому ничего не оставалось делать, как пообещать: он примет "соответствующие меры". И хотя Ерохин понимал, что Дублёр действительно перешёл грань дозволенного, выявлять и тем более ловить доброхота ему не хотелось.
У участкового было множество других проблем. Среди них одна, которая касалась сына. С тех пор, как Витька подружился с Димкой Кузнецовым, сердце Егора Ильича было не на месте. Нельзя сказать, что Кузнецов-младший испорченный хлопец, но он попал под полное влияние Краснова и тянет за собой Витьку. Они работают у предпринимателя в магазине. Ходят на занятие его секции, а самое главное, постоянно в окружении красновских прихлебателей. Ребята фактически служат у Власова и Жаброва на побегушках. Классический пример втягивания пацанов в сети преступного мира налицо. И это сильно беспокоило участкового.
