Джорджина. Ха-ха! Довольно неприятное прозвище.
Сэр Джон. Зато солидная репутация. Назвать человека скупым - все равно, что назвать его богачом; а когда человека называют богачом - он пользуется всеобщим уважением! Благодаря этому уважению я завоевал избирателей, переменил свои политические убеждения, уступил свое место в палате министру, причем самое меньшее, что тот мог предложить взамен человеку с таким весом, - это контору по выдаче патентов с двумя тысячами годового дохода. Вот как надо добиваться успеха в жизни. Враки, только враки, дитя мое!
Джорджина. Надо сказать, что ты...
Сэр Джон. Знаю жизнь - ну, разумеется. Что же касается твоего состояния, поскольку мои расходы превышают мой доход, мне нечего оставить тебе; однако даже и без дядюшкиных денег, ты всегда слыла богатой наследницей "скупердяги Джека". То же можно сказать и о твоем воспитании. Я шел на любые издержки, чтобы дать тебе возможность блеснуть, - о, я не забивал тебе голову всякими историческими событиями и проповедями, - но ты умеешь рисовать, петь, танцевать, с достоинством входить в комнату... Так воспитывают в наше время благородных девиц, чтобы они стали гордостью родителей и счастьем супруга, когда они его поймают. Кстати, о супруге: ты знаешь, мы думали о сэре Фредерике Блаунте.
Джорджина. Ах, папа, он такой очаровательный...
Сэр Джон. Был очаровательным, дорогая, пока мы не узнали о смерти дядюшки. Но для столь богатой наследницы, как ты, мы будем искать по меньшей мере герцога. Куда же это запропастился Ивлин?
Джорджина. Я его не видела. Какой странный человек - такой насмешник, а ведь может быть очень приятным.
Сэр Джон. Шутник? Циник? Никогда не знаешь, как к нему подступиться. Мой личный секретарь, бедный родственник, ничего за душой не имеет, а ведь глядит на всех нас свысока, черт побери!
Джорджина. Так зачем же ты держишь его у себя, если от него нет никакого толка?
Сэр Джон. Вот тут ты ошибаешься. У него множество талантов: он подготавливает мои речи, пишет мои памфлеты, проверяет мои расчеты. Мой доклад о последней Комиссии принес мне большую известность, и меня поставили во главе новой Комиссии. Кроме того, он все же наш родственник - ему не надо платить жалованья, а доброе отношение к бедному родственнику всегда ценится в свете. Великодушие - весьма полезная добродетель, особенно когда оно ничего не стоит. Вот с другой нашей родственницей, Кларой, дело обстояло совсем иначе: ее отец счел возможным назначить меня ее опекуном, хотя у нее не было ни гроша, - весьма обременительно и никакой пользы. Поэтому я сбыл ее с рук леди Френклин, моей сводной сестре.
Джорджина. А леди Френклин еще долго будет гостить у нас?
Сэр Джон. Не знаю, дорогая; чем дольше, тем лучше - ведь муж оставил ей весьма кругленькую сумму. А-а, вот, кстати, и она сама! `
СЦЕНА ВТОРАЯ
Леди Френклин, Клара, сэр Джон, Джорджина.
Сэр Джон. Дорогая сестрица, мы как раз пели вам дифирамбы. Но что я вижу? Вы не в трауре?
Леди Френклин. Почему я должна носить траур по человеку, которого никогда не видела?
Сэр Джон. Но ведь он мог оставить вам что-нибудь в наследство.
Леди Френклин. Тем меньше причин для скорби! Ха-ха-ха! Дорогой мой сэр Джон, я из тех, кто считает чувства чем-то вроде капитала, и я никогда не делаю вида, что они у меня есть, если на самом деле их нет!
Сэр Джон (в сторону). Глупая женщина! (Кларе.) А вы, Клара, видно, больше соблюдаете приличия, хотя вы очень, очень, очень дальняя родственница покойного; кажется, что-то вроде троюродной кузины?
Клара. Мистер Мордаунт сказал однажды помощь моему отцу, и это черное платье - единственная возможность выразить мою благодарность.
Сэр Джон. Хм! Благодарность! Девчонка, кажется, на что-то надеется.
Леди Френклин. Значит, душеприказчик - мистер Грейвс, именно его назначил завещатель? Того самого мистера Грейвса, что всегда одет в черное и всегда оплакивает свею несчастливую судьбу и эту святую женщину, его Марию, которая устроила ему собачью жизнь?
Сэр Джон. Того самого. Его слуги одеты в черные ливреи, у него черная коляска, он ездит верхом на вороной лошади, и если он когда-нибудь женится снова, готов поклясться, что в память этой святой женщины, его Марии, он возьмет в жены негритянку...
