Деньги потребовались, когда возникла особая форма организации производства. И строительство пирамид, и работа в домашнем саду есть тип производства, который можно назвать «авторизованным» производством. Производитель знает, для кого он производит. Вся информация между потребителем и производителем осуществлялась на уровне межличностного интерфейса.
Но вот появился новый тип производства, которое можно назвать «конвейерным». Производитель делает продукцию, не зная для кого, не имея предварительного заказа. И для осуществления информационных связей между производителем и потребителем в таком типе производства и потребовался некоторый измеритель, через который бы и осуществлялся интерфейс, связь между производителем и потребителем.
Отец-коммерсант спрашивает сына:
– Джон, сколько будет дважды два?
– Шесть, папа.
– Неправильно, четыре.
– Я знаю. Но очень хочется поторговаться.
Экономика описывает такие связи, а деньги их измеряют. Деньги есть информационно-измерительная институция экономики. Аналогично тому, как расстояние есть подобная же институция в геометрии или геодезии.
Таким образом, деньги есть всего лишь инструмент (в широком смысле слова) экономики. Деньги дают экономике меру и число. Вне экономики денег не существует. А сама экономика есть производное от вполне определенной и исторически обусловленной организации человеческого производства (есть и нечеловеческое производство, например у общественных насекомых).
Деньги – одно из высших проявлений человеческого гения. Человек придумал измеритель того, чего нет в природе, что никакими естественными приборами измерить невозможно.
Для всех измерительных систем есть какие-то человеческие чувства, с которыми они связаны. Например, для веса – напряжение мышц, для расстояния – чувство усталости, для освещенности – глазные движения и т. д. Даже для радиации, которая вроде невидима, и то есть ощущения. При больших дозах возникают болезненные явления, а при еще бо’льших наступает смерть.
А есть ли некоторое человеческое чувство, с которым бы были связаны деньги? Оказывается, есть. И это чувство – чувство корысти. Корысть – единственное человеческое чувство, для которого создан измеритель – деньги. Для справедливости, красоты, любви, веры, страха, религиозного и многих других чисто человеческих чувств не придумано измерителя. Действительно, мы не можем сказать, что «любим на сто…» (чего?), «испуганы на триста…» (чего?), а вот сказать, что имеем выгоду (корысть) на тысячу рублей, вполне можно. Для корысти, жажды наживы, выгоды, для самого, можно сказать, отрицательного человеческого свойства измеритель создан.
В чем же дело? А в том, что чувства любви, справедливости, богобоязненности и т. д. не конфликтуют в обществе. Но жадность, корысть, себялюбие являются источником самых главных конфликтов в человеческом общежитии. И вот чтобы их регулировать, и создан измеритель этого человеческого чувства.
Блажен барыш, коль честен он.
В. Шекспир
Впрочем, корысть и жадность имеют не только отрицательные свойства. Сторонники экономического либерализма, наоборот, считают человеческую жадность, корысть, стремление к наживе чуть ли не главными двигателями самого развития человеческой цивилизации, главнейшим побудителем экономического развития. Более того, в западном (протестантском) менталитете само понятие «свободы» есть прежде всего «свобода наживы» (свобода делать деньги). Но можно ли основывать человеческое общества на корысти – это еще вопрос. И для России, и для других народов.
Итак, мы с вами решили теоретическую задачу описания институции денег. Дальше нам уже двигаться будет легче и не так скучно. И ждет нас впереди много захватывающих историй, где деньги будут главным действующим лицом самых кровавых драм и высочайших взлетов человеческого духа.
