Нельзя сказать также, что для тех, кто наберётся терпения и ознакомиться с нашим трудом, это будет всегда лёгкое чтение. Некоторые моменты могут показаться достаточно трудными для восприятия и требующими определённого запаса знаний. Дабы облегчить осмысление таких мест, мы часто прибегаем в нашем исследовании к системе дополнительных ссылок и пояснений (всё для читателя, всё ради читателя). Для кого-то они могут показаться элементарно простыми, но другим, как мы полагаем, они, несомненно, помогут лучше разобраться с имевшими место историческими «происшествиями».
Что касается немногочисленных, в свою очередь, ссылок на источники информации, то здесь нужно сказать следующее. Во-первых, наша работа — это не кандидатская, а тем более не докторская диссертация, где после каждого, даже мало значащего утверждения строго предписывается указывать источник информации, а во-вторых, честно говоря, мы не видели ни для себя, ни для читателя особого смысла в том, чтобы дублировать кочующие из книги в книгу одни и те же ссылки на давно уже введённые в научный оборот и неоднократно подтверждённые факты, комментарии к ним ну и т. д. (о′кей?). И только в самых крайних случаях, а также тогда, когда нам приходилось апеллировать малоизвестными или, с нашей точки зрения, впервые публикуемыми данными, мы прибегали к ссылкам на документы или какие-либо другие источники информации.
Но вот, кажется, и всё, о чём нам хотелось бы предварительно предупредить читателя. В заключение своего предисловия я хочу выразить глубокую признательность работникам научной библиотеки Томского государственного университета, а также сотрудникам Государственного архива Томской области за их столь необходимый для всех нас труд. Отдельная благодарность профессору ТГУ
Н.С. Ларькову за поддержку, а также за очень полезные и важные разъяснения по ряду трудных вопросов.
Автор
Когда мне было столько лет, сколько тебе, я плавал юнгой на паруснике к берегам Африки. По вечерам я видел, как на отмель выходят львы…
Э. Хемингуэй. Старик и море
31 мая 1918 г. — центр антибольшевистского сопротивления и одновременно столица областнического движения Сибири — город Томск. Здесь же — «резиденция» патриарха этого движения — восьмидесятитрёхлетнего Г.Н. Потанина[1].
Солнечное, тёплое утро нового дня. Тротуары центральных улиц города постепенно заполняются людьми, они пришли сюда, торопясь поскорее узнать последние политические новости и поделиться друг с другом первыми впечатлениями по поводу только что произошедших и очень радостных для них событий.
— Большевики сбежали, большевики сбежали! — бесконечное число раз, как зачарованные, повторяют они вслух одну и ту же фразу, ставшую для них почти сакраментальной в тот день.
Публика на улицах — в основном прилично и нарядно одетая по такому случаю. Томск в ту пору — 100 тысяч населения — город далеко не маленький, но вместе с тем он (не только тогда, но и сейчас) камерно и даже, можно сказать, келейно небольшой. Поэтому, наверное, многие друг друга узнают на улицах, раскланиваются и под звон звонящих со всех церквей колоколов целуют друг друга почти по - пасхальному. Скоро людей на центральной улице города становится так много, что они уже не помещаются на узких тротуарах и выходят на проезжие мостовые, мешая движению куда-то по-особенному спешащих в тот день пролёток и одиноко (в смысле редко) перемежающихся с ними автомобилей, звучными гудками разгоняющих в стороны слегка обезумевшую от радостного ликования толпу. Серьёзным господам в этих автомобилях пока не до всеобщего веселья: у них много срочных и самых неотложных дел по организации новой власти в городе.
У здания городской управы, что на пересечении Ямского (теперь Нахановича) переулка и улицы Почтамтской (сейчас проспект Ленина), уже настоящая давка. Двое молодых людей стоят у входа в помещение и пытаются сдержать напирающую толпу. Один почтенного вида человек, главный редактор губернской «Земской газеты» и одновременно гласный (депутат) Томской городской думы Д.И. Розенберг уже слегка надорванным голосом убеждает осаждающих, что «нельзя же всем сразу, господа», и пропускает в здание управы только представителей местного самоуправления и наиболее известных в городе общественных деятелей. Но никому не грустно от этого, все бодры, веселы и пытаются всё-таки каким-то образом протиснуться с улицы в помещение, для того чтобы попасть на первое и потому историческое заседание новой демократической власти, посвященное началу всесибирского народного восстания и изгнанию из Томска — ставших для многих ненавистными — большевиков.
