Вскоре мобиль взлетел на эстакаду и влился в скоростной поток городского транспорта — здесь хурбов вроде бы не было. Лишь однажды Яру показалось, что за темным стеклом поравнявшегося с ним такси восседает знакомая фигура. Он тут же отвернулся и тихо перебрался на противоположную сторону салона.
Путь предстоял неблизкий. Яр опустил шторки на окнах и достал комми. На этот раз проблем с сетью не возникло. Накопившиеся сообщения требовали внимания, но сейчас ему было не до них.
Несколько минут он посидел, закрыв глаза и вяло размышляя о будущем. Хотелось верить, что неведомый Ларс подскажет, каким образом можно поправить столь круто вывернувшуюся жизнь.
Вспомнилась Алета — живая, бодрая, веселая. Вспомнилось их прощание и последние слова, что сказала она ему: «Не забывай о девчонках».
Действительно, надо бы связаться с ними. Сообщить о неприятностях, но при этом не вдаваться в подробности.
Придется хитрить и увиливать от прямо поставленных вопросов — а они, несомненно, последуют, и их будет много.
Так что сказать женам? Не объяснять же, что его хотят убить невидимки, что они уже расправились с Алетой, а также с десятками, а может, и сотнями других людей… Это же бред! Бред сумасшедшего!
Нет, сперва нужно переговорить с Ларсом. Тогда, возможно, появится какая-то определенность. Он, наверное, посоветует что-нибудь.
А может, это действительно бред и безумие?
* * *
Сороковой квартал напомнил Яру некоторые странные места, которые они не так давно посещали с Алетой. Здесь, на окраине города, селились люди, жизнь которых сложилась не слишком удачно. Они обитали в стандартных двухкомнатных квартирках, питались дрянью в бесплатных столовых, нигде не работали, а еженедельное пособие тратили исключительно на дешевую выпивку и сомнительные игры. Здесь можно было достать вещи, которых не водилось в свободной продаже; здесь можно было испытать ощущения, которым не находилось места в обычной жизни. Алета очень любила подобные места. Она любила повторять, что для постижения света нужно погрузиться во тьму, а для познания красоты необходимо видеть уродство. Яр не вполне понимал, что она имела в виду. Он не считал, что лицезрение быта неудачников как-то улучшит его собственную жизнь. Но с Алетой он не спорил. Она была старше его и умней; она отличалась особенной рассудительностью — и многие знакомые Яра не раз отмечали, что его старшая жена весьма странная.
— Уж не дикая ли она? — спрашивали они.
Яр на это только посмеивался…
До «Серого Кардинала» такси не доехало — единственная дорога почему-то оказалась перекрыта, так что Яру пришлось тащиться несколько сот метров по мрачной, плохо освещенной улице, сдавленной со всех сторон слепыми обшарпанными стенами неказистых десятиэтажек. Сверху сыпалась вода, на провисших проводах трепыхалось рваное тряпье, застоявшийся воздух пах гнилью. В залитой канаве возле бордюра шевелился безногий сибер, на его груди светилась табличка «Посетите бар «Галага»». Где-то в отдалении подвывали сирены усмирителей. Под навесом из пленки в кривом разбухшем кресле некрасиво спал запущенный человек, отдаленно похожий на Гната.
Определенно, Алете бы это место понравилось.
Яр шагал быстро, крепко сжимал в руке нож. Хурбы пока ничем себя не выдавали, но он был готов к встрече с ними.
Вывеску «Серого Кардинала» Яр заприметил издалека. Она ярко светилось зеленым и будто бы плавала в серой пелене непогоды. Подойдя ближе, Яр увидел, что вывеска раскачивается на единственной растяжке, потрескивая электричеством и опасно искрясь. Дверь в заведение была приоткрыта, из-за нее доносилось буханье незнакомой музыки.
Яр поднялся по неровным ступеням, посторонился, выпуская пьяного, бессмысленно ругающегося оборванца, и с некоторым душевным содроганием вошел внутрь.
* * *
Влад Жомов, более известный как Кулак, был вполне доволен своей жизнью. По местным меркам он мог считаться богачом — да только мало кто догадывался о его богатстве. Внешне Влад ничем не отличался от околачивающихся по барам пьянчуг, разве только его спортивная фигура выгодно выделялась среди запущенных тел выпивох — но Влад обычно прятал рельефные мышцы под мешковатой одеждой.
