– Ну вот чего мне стоило сразу казнить эту ведьму на месте?! Раз – и никаких проблем! Вот как сразу чувствовал: ведьма – она и есть ведьма!
Лука на это кивал головой, показывая свою полную солидарность. Только пожавшая плечиками трияса высказалась мягко и с непониманием:
– Что за проблемы? Что за пессимизм? Неужели вы думаете, что Виктор сам не разбирается, где ложь и откуда растут ноги у несправедливости? Разберется! И никому, даже соблазнительной любовнице не позволит поменять свое собственное мировоззрение. Поверьте, вполне возможно, что уже сейчас первая его влюбленность прошла, он протрезвел от сексуального угара и уже отправил Бьянку досиживать в тюрьму пожизненный срок.
– А если не отправил?
– Значит, перевоспитал как следует! – решительно заявила демонесса. – И почему вы думаете, что Лотти такая уж и последняя негодница? Мы ведь так с ней ни разу и не поговорили в той неразберихе после победы. Возможно, она просто жертва обстоятельств? Может, там воду и в самом деле больше мутил этот король Саниеров? Может, ей надо лишь дать шанс исправиться? Вдруг она и сама пожелает делать великие и добрые дела? А то и полюбит Виктора от всей души?
– Ой, только не говори такие глупости! – кипел Семен негодованием. – Откуда у подобной ведьмы может взяться душа?
Правда, после этого, будучи в сильно расстроенных чувствах, не слишком обратил внимание, что демонессе таки удалось спровадить его в каюту, напоить горячим чаем, заваренным на специальных травах с дурманом, и уложить в постель. Про разгрузку каравана он забыл начисто, а вот про подлую итальянку выдумывал разные слова нехорошие.
Так и заснул недовольный, и ему все плавание к Граалю снились кошмары. А в самой столице, после скромной, совсем не праздничной встречи в порту, встретился с дочерью наедине и стал обсуждать новую проблему. По его словам, получалось, что Виктора надо спасать немедленно из рук этой волчицы в человеческом обличье. Вплоть до того, что следовало бы незаметно устранить Бьянку Лотти каким-нибудь экзотическим способом.
Как ни странно, молодая императрица отца не поддержала. Скорее она заняла точно такую же позицию выжидания, что и Люссия Фаурсе.
– Па! А помнишь, что ты и мой выбор вначале воспринимал в штыки?
– Нашла что сравнивать!
– И не возмущайся! Точно так же Виктор имеет право на собственный выбор. В том числе и на собственные ошибки при этом выборе. Пусть она и преступница в прошлом, но ты ведь знаешь, как люди могут меняться. Так что дай ей еще один шанс, а про сплетни и политические нападки на молодого императора и вспоминать не стоит. Когда это они нас волновали?
– Да ладно со слухами… – задумался Семен. – Мне страшно становится, как представлю, что эта ведьма всю жизнь может Виктору испортить. Он ведь еще такой молодой и неопытный…
– Ха! Ты еще меня туда же вспомни за компанию! – фыркнула самая молодая в семье, всеобщая любимица. – Виктор – рыцарь без страха и упрека с самого детства.
– Вот именно, что таких вот честных, прямолинейных романтиков подлые люди и могут окрутить, обмануть и использовать в своих целях.
– Ну может, хватит? Ты стал словно старая, ворчливая бабка. И то тебе не так, и тем тебе не угодишь…
– Неправда! За тебя, Федора и Алексея я так сильно не переживаю. Все вы ведете праведный и верный образ жизни, с предателями и матерыми уголовниками в близких отношениях не состоите. Что твой супруг, что жена Алексея Гали Лобос для меня словно родные дети. Осталось только Федора поженить и Виктору…
– Ну вот, теперь и Федю вспомнил! – веселилась Виктория. – Он и так в центре махрового матриархата проживает, так еще и папа решил его семейной жизнью заниматься. Сами справимся. Ты нам и так невероятно помог. Кстати, неужели в замке покойного маркграфа действительно отыскались вещи «минус третьего» Загребного?
Семен понял, что разговор и в самом деле пора переводить на иную тему. А проблему с Бьянкой Лотти можно отложить на какое-то время в сторону. Еле сдержавшись от тяжелого вздоха, согласно закивал:
– И вещи! И мебель! И некоторые украшения. Я поэтому и хочу, чтобы ты отправилась сейчас со мной и все сама осмотрела. Люссия там сейчас все наши трофеи магическим зрением просматривает на предмет тайников или оставленных для потомков посланий. Ну не мог мой предшественник быть таким безответственным.
