– И кто бы говорил о бандитах?! – возмутился он. – Чего вам не хватало, что вы променяли честную жизнь воина, рыцаря и защитника на подлое существование пособников убийц, воров и грабителей? Уж не вам ли лучше всех знать, чем занимался бургомистр Карзанса и его пособники! К вашему сведению, хочу сообщить, что все они казнены на месте преступления. Сегодня к вечеру более пяти сотен трупов зароют на городской свалке, как заразные останки бешеных животных.
Кот-то из рыцарей на стене не выдержал:
– По какому такому праву их нельзя даже похоронить по-человечески? Ты кто такой, чтобы решать это без королевского суда?
– А вы еще не догадались? А вы совершенно не помните, кто является главным защитником Салламбаюра? И кто всегда готов помочь своей дочери, императрице Виктории в выжигании разбойничьего вертепа? Ну так раскройте глаза и присмотритесь ко мне! Неужели не узнали?
Судя по пронесшемуся по стене ропоту, и узнали, и догадались. А это сразу заставило зазнавшихся защитников крепости сменить тон с издевательского на настороженно-уважительный:
– Мы – воины! Ни в каких преступлениях не замешаны, и наше дело – защищать вотчину своего сеньора.
– Да на здоровье. Защищайте, сколько вам влезет, – пожал плечами Загребной. – Только позовите маркграфа для переговоров. Или он уже со страха в собственные штаны наложил?
На последний вопрос так и не ответили. Зато началось какое-то копошение, и на стене, почти в самом нужном месте, показался вполне еще бодрый с виду старичок в воинственно напяленной на голову кирасе. Под защитой своих пирамидок да наверняка кучи оберегов на теле и в карманах он мог не опасаться и шабена со сто двадцатым уровнем. Да и привычка чувствовать себя всесильным и безнаказанным сыграла с ним плохую шутку.
– Кто бы ты ни был, вести с тобой переговоры я не собираюсь! – прокаркал маркграф. – И советую убираться отсюда подобру-поздорову.
– Так ведь я тебя недаром звал на стену, – начал пояснять Загребной, демонстративно сложив руки на груди. – У меня к тебе вначале дельное предложение…
Сам же он с напряжением присматривался к контуру Люссии. Та, видимо, находилась в узком лазе своего мира и пыталась еще на метр втиснуться глубже с вытянутой вперед рукой. Для выполнения магического движения, когда рука и меч пронзят породу, ей придется потратить очень много сил, так что она хотела достать врага наверняка. Второго шанса ей вряд ли судьба предоставит. Да и сдвинуть маркграфа чуть в сторону – занятие бесполезное: его с двух сторон уже прикрывали на всякий случай латники с большими щитами.
К тому же дедок явно не собирался долго торчать на стене и просто разглагольствовать.
– Тебе уже было сказано: с бандитами не разговариваю! Пошел вон отсюда!
– Тогда сразу перехожу к ультиматуму! – рявкнул Семен голосом с максимальной громкостью, потому что за момент до того заметил условный сигнал от демонессы: «Готова к атаке!» – Или ты немедленно сдаешься, открываешь ворота и надеешься на милосердие императора Теодоро Второго, или будешь немедленно казнен как опасный, нераскаявшийся преступник! Выбирай!
Понятно, что о сдаче маркграф думал в последнюю очередь.
– Чтоб вы все там издохли в своем Граале! – завопил побагровевший от злобы дедок. – Пусть у вас всех…
Дальше его слушать не было смысла. Загребной эффектно раскинул вытянутые руки в стороны и гаркнул:
– Умри!
Тотчас, почти незаметно для простого глаза, сверху над маркграфом мелькнула полоска лайкрового меча и голова, а вместе с нею и кираса местного царька распались на две половинки. Фонтан крови обагрил стоящих рядом латников, которые от такого невиданного действа настолько испугались и растерялись, что уронили свои щиты наземь да так попятились от упавшего трупа.
Ну как было не воспользоваться таким благоприятным моментом для должной агитации?!
– Так будет с каждым, кто пойдет против закона и волеизъявления императорской династии! Я не хочу уничтожать всех защитников крепости, вполне для начала хватит казни только одного хозяина. Но терпение мое небеспредельно! Поэтому повторяю в последний раз: немедленно открыть ворота и начать сдачу оружия! Уже только за это можно получить высокое помилование.
