Это был огромный зверь, с черной лоснящейся шерстью, большими желтыми глазами и здоровенными клыками! Он стоял на четырех лапах, но возвышался над девушкой на целый локоть!
В первое мгновение Элия застыла, сердце казалось остановилось, а потом она сделала то, что подсказали ей инстинкты — пронзительно завизжала и со всех ног бросилась прочь. Медведь, оглушенный криком, помотал головой и как-то нехотя рванул за девушкой. Ему было лень гоняться за такой «звонкой» добычей, но сегодня он лёг голодный, а тут обед сам пожаловал, да еще и разбудил.
Элия неслась совершенно не разбирая дороги, а сзади слышался треск сучьев и топот медведя. Раньше ей никогда не приходилось видеть живого медведя, хоть она и шастала не мало по лесам. Видела лишь мертвых, которых привозили охотники, но те были намного меньше этого гиганта.
Через полчаса дыхание сперло и девушке пришлось замедлится. Топот медведя всё не стихал, зверь не желал отпускать добычу, на которую потратил столько сил. Элия оглянулась — никого не видно. В этот момент под ногу попал какой-то корень и она, коротко вскрикнув, полетела кубарем вперед. Перекувырнувшись несколько раз, она угодила в какую-то яму и неудачно приземлилась на кучу древесного хлама. Послышался треск, левую руку пронзила мощная вспышка боли и девушка потеряла сознание.
А медведь в это время обедал! Сладко жмурясь, он отрывал огромные куски от туши кабана и глотал их не жуя. Девушка не заметила, что практически в самом начале своего забега спугнула кабана. Кабан был тоже сонный и не сразу сообразил куда и от кого бежать, потому рванул прямо на медведя. Только увидев здоровенного хищника, он сумел развернуться на сто восемьдесят градусов и побежал вслед за Элией. Медведь обрадовался более знакомой добыче, к тому же более крупной, и тут же забыл про непонятное крикливое существо. Девушка бежала абсолютно не следя за направлением, потому постоянно отклонялась вправо. У кабана же с ориентированием в лесу всё было в порядке и он постепенно вышел на параллельный курс. Вскрик упавшей девушки отвлек кабана и он прозевал удар медвежьей лапы.
Очнулась девушка уже в сумерках. Попытавшись перевернуться на спину, громко застонала, но быстро задавила стон, вспомнив про медведя. Левая рука болела просто ужасно и Элия с трудом приняла сидячее положение. Посмотрела вокруг — никого, тишина. Осмотрела руку. Кошмар. Открытый перелом — кость торчит наружу, весь рукав пропитался кровью. Закусив губу и тихо подвывая про себя, Элия смогла стянуть куртку и отрезать рукав рубашки. Было уже довольно темно, а огонь зажигать она побоялась, потому просто промыла как смогла рану водой и замотала куском рукава.
Необходимо было куда-то определяться на ночь, но со сломанной рукой на дерево ей не залезть. Стараясь не шуметь, девушка достала из сумки запас травы — кастелы, и принялась натирать ею одежду, палки и кустики вокруг себя, чтобы перебить собственный запах и особенно запах крови. Это конечно была слабая защита, но больше она всё равно ничего сделать не могла. На всякий случай приготовила нож и, перекусив запасами варёной картошки, девушка забылась в подобии сна.
Ночью её никто не побеспокоил. Она просыпалась пару раз от сильной боли в руке, когда случайно двигала ею во сне. Каждый раз снова натиралась кастелой, чтобы обновить выветрившийся запах.
На рассвете со стоном и слезами размотала повязку. Рука выглядела ужасно! Опухла, увеличившись почти вдвое, и посинела. Боль стала пульсирующей, что означало воспаление. Девушка разжевала припасённый змеиный корень в мерзкую кашицу и обмазала руку. На повязку пришлось порвать свою рубашку, а на себя одеть запасную, из сумки.
Теперь Элия двигалась намного медленнее, время привалов увеличилось, ей требовалось постоянно сменять повязку. К обеду древний лес закончился, дальше шел обычный. Стали попадаться камни и небольшие скалы. На небольшой поляне она наткнулась на плантацию очень редкого растения — вильи. Это растение обладало обезболивающими свойствами, но были и побочные эффекты. Например зрение теряло четкость, иногда перед глазами всё плыло. Или мог пробрать понос… Но девушка очень обрадовалась находке, в её положении не приходилось брезговать. Она была согласна лишний раз посидеть под кустиком, лишь бы унять эту боль.
