– Мам, – смущается парень, но женщина не обращает внимания.
Лишь целует его в щеку.
– Здравствуйте, миссис Флинн.
– Прошу, просто Элизабет. Проходите, ужин уже стынет.
Их дом прекрасен: интерьер выдержан в светлых тонах, на стенах висят картины, на полках – цветы и дорогие вазы. Здесь все идеально: каждая вещь будто знает свое место. Ни пылинки, ни соринки, – как в музее. Несмотря на красоту и изящество коридоров, мне становится некомфортно. Я не привыкла к подобной роскоши, и мне страшно даже ходить по этому полу из белого мрамора. Мы приближаемся к большому столу, заставленному различными деликатесами. Том присаживается рядом и одаривает меня очаровательной улыбкой.
Элизабет занимает место, и вечер начинается.
Как я ни пытаюсь отвлечь комплиментами и вопросами хозяйку, мне не удается уйти от болезненных тем, приходится рассказывать о своей жизни.
Чтобы не было лишних вопросов, я говорю, что моя мама осталась в Лос-Анджелесе.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала, – подмечает Том.
– Ты и не спрашивал.
К концу вечера мое напряжение спадает. Мы смеемся и вспоминаем веселые истории. Элизабет рассказывает о том, каким хулиганом в школе был ее сын, и парень заливается румянцем, что меня искренне поражает.
Никогда не поверю, что Том когда-то слыл сорванцом.
– Они с Адамом вечно устраивали какие-то шалости: то туалет взорвут, то сбегут с уроков, – смеется женщина, а я округляю глаза. – Нас с отцом по несколько раз на неделе вызывали к директору.
Поворачиваюсь к парню, но тот внезапно встает из-за стола.
– Кажется, нам пора, – сухо отрезает он.
Мама улавливает его недовольство и виновато прикусывает губу.
Вечер завершается настоящим шоком. Пытаюсь поймать взгляд Тома, но тот упрямо отворачивается. По его резким движениям ясно, что он хочет поскорее уйти. Парень берет меня за руку и ведет к двери. Его поведение обескураживает. Я замечаю его расстроенную маму.
– Приятно было познакомиться, – улыбаюсь я, пытаясь хотя бы как-то подбодрить хозяйку дома.
– Заходи к нам почаще, Эми, не стесняйся. – Она обнимает меня.
Мы прощаемся и выходим из дома.
Том не говорит ни слова, а я не собираюсь задавать вопросов. Захочет, сам все объяснит. Но молчание длится слишком долго, пугающе долго.
– Ты в порядке?
– Да, мы дружили с Адамом, – резко чеканит Том, и я улавливаю в его голосе нотку тревоги. – Не так давно мы перестали общаться.
Парень нервно проводит ладонью по волосам. Он слишком взволнован, словно есть что-то такое, о чем он боится рассказывать.
– Я перестал с ним общаться, когда узнал, что он убил Джимми.
– Но с чего ты решил, что именно он убил Джимми? Полиция выявила несчастный случай.
– Я просто знаю, Эми.
Мы останавливаемся возле моего дома, и я еле сдерживаюсь, чтобы не выскочить из машины. Напор Тома мне неприятен. Особенно раздражает его уверенность в своей правоте. Как он может так категорично заявлять, что Адам – убийца? Сплетни бывают разные: за эти несколько недель я услышала столько небылиц про Демона, что, по мнению злых языков, он уже давным-давно должен был быть мертв. Я прикладываю невероятные усилия, чтобы сидеть на месте. Чувствую себя неуютно и переживаю за Элизабет, ведь ее печальный взгляд до сих пор стоит перед глазами.
– Послушай, – говорит парень и поворачивается ко мне. – Знаю, ты удивлена, но я не такой, как Адам. Я перестал с ним общаться, когда понял, что он паршиво на меня влияет.
В его интонации проскальзывает странное волнение, и мне начинает казаться, что он о чем-то умалчивает, о чем-то важном, но я не придаю этому значения. Нужно успокоиться и попытаться понять Флинна. В конце концов, он – бывший друг Адама и, наверняка, знает о нем побольше меня.
– Я тебя понимаю.
– Прости, что так получилось, – с грустной улыбкой шепчет парень.
– Ничего страшного.
Я снова смотрю на его губы. Это мой второй и, возможно, последний шанс сделать правильный выбор. Приходится прислушаться к чувствам.
Пустота.
Там, в сердце, теплятся светлые чувства к этому человеку, но они всего лишь дружеские. Том – отличный юноша. Жаль, что я не могу заставить себя испытывать нечто большее.
