Коваль опустился на теплый мох, приложил ухо к земле. В неровной, рассыпчатой дрожи он угадывал уже отдельные дробные удары. Приближались некрупные животные, меньше волка, гораздо легче лося и кабана, но при этом явные хищники. Стая преследовала не грузовик Бродяги, она постоянно смещалась то влево, то вправо, следом за мечущейся жертвой. По идее, с людьми они не должны были встретиться, стае полагалось пронестись гораздо ниже по склону.
– Гонят зверя, – подтвердил Артур.
– Чуешь, Кузнец, да? – шепелявил Бродяга, пристраиваясь рядом, на широком капоте. – Вроде и нет ничего, а зябко, да? Завсегда тут зябко, и охотнички за чугунку ходить, я слыхивал, не любят…
– Зайцы, они и есть – зайцы, – туманно повторила Варвара, быстро, не глядя, натягивая портупею. – Уж, как ни молилась, видать – судьбина у нас такая глупая, бог не уберег.
– Да брось ты о боге, – сплюнул Бродяга. – Кажись, не про нашу душу стрекочут. Кажись, ловют кого… Можа, и пронесет. Лука, огонек готов?
– Как есть, ваша святость!
Зашипели горелки. Лука откинул бронированные створки на задней кабине, выставил наружу стволы огнемета. Его напарник ловко спустился с дерева, перебирая по коре босыми загрубевшими пятками, как африканский сборщик кокосов, подхватил мешок с чем-то тяжелым, закинул лямки за спину и снова побежал вверх по стволу.
– Вы по зайцам из огнемета собираетесь? – вежливо спросил Артур, не вполне понимая, как предложить свои силы в этой кутерьме.
Он уже отчетливо слышал стаю ногами, не меньше сотни особей, и угадал вдруг, чем отличается дробный перестук их невидимых пока конечностей от охотничьей поступи волков.
Эти скакали.
– Слышь, ты бы не вылезал, – добродушно посоветовала Варвара. – Это те не кроли, такой погани ты еще не видал!
Она выбралась из кабины и, волоча за собой пулемет, полезла на крышу, к Бубе.
– Злые. Мокрые. Злые. Плохие, – исступленно твердил боязливый дикарь. Коваль слышал, как его уставшее сердечко отбивает почти двести ударов в минуту.
– А ты вообще заткнись, вонючка синяя, не то – скину вниз, – добродушно посоветовала Варвара.
– Кажись, задрали кого-то, как пить дать, только вот не пойму, кого. Не кабарга, это точно… – Бродяга потер щетину и, прикрыв глаза ладонью, стал разглядывать русло ручья, черной змейкой нырявшее под холмом. – Эй, Антипушка, забери этого болотника, чтоб не мешался, и коников обсыпьте.
Антип, чуть ли не вниз головой, сверзился с сосны, развязал свой мешок и принялся обсыпать незащищенные ноги коней мелкой желтоватой пудрой, по запаху похожей на цветочный сбор. Обрадованная Варвара столкнула Бубу ему в помощь. Коваль сразу вспомнил, как питерские караванщики укрывали железными кольчугами лошадей во время нападений летучих змей. Он намеревался возразить Варваре, что видал погань и пострашнее, чем стая ушастых грызунов, но тут среди кочек и елок показался тот, за кем шла погоня, и… президент застыл с открытым ртом.
Это был кентавр.
– Мать твою так… – протянул Лука, от неожиданности выпустил рукоять огнемета и тут же получил задравшимся прикладом в подбородок. Антип влез на крышу грузовика, чтобы лучше видеть. Варвара отложила пулемет и встала на капоте на колени, прижав к глазам бинокль.
Не просто кентавр, а скорее – кентавренок, с некоторым умилением определил про себя Артур, хотя умиление быстро сменилось совсем другими чувствами.
Этот кентавр сильно отличался от своих рисованных мультипликационных собратьев, которых Артур помнил по детским фильмам. Тощие жеребячьи ноги еле его держали, на бабках сочились кровавые мозоли, в неровной бурой шерсти застряли колючки. Каурая масть на спине лошади плавно переходила в темно-шоколадный загар на спине человека, истекающие потом лопатки работали, как поршни, длинные руки при беге едва не доставали земли. Кожа на узкой, цыплячьей груди подростка вздымалась и опадала, натягиваясь на ребрах. Ребер у него было явно больше, чем у человека. На мокрых боках, на животе и плечах клочьями росла светло-коричневая, почти шоколадная шерсть. Когда беглец достиг подножия холма, стало очевидно, что это не шерсть растет клочьями, а ее кто-то совсем недавно активно выдергивал. Наверное, хищники уже неоднократно настигали раненого беглеца, бросались на него скопом, но он находил силы, сбрасывал их и устремлялся дальше. Кентавр дышал со свистом и хрипом, и там, где он пробегал, на мокрый мох осыпался кровавый пот.
