Задели сзади, но несильно, по затылку, крик Варвары, выстрелы, сразу два ствола разворачиваются, не успею уйти…
Залитая кровью, перекошенная морда лысого, и сразу за ним – счастливая рожа Бубы с алебардой в руках, откуда только он ее взял, и почему он не на крыше с Лукой?
Некогда рассуждать. Вокруг все орут, ползают, добивать после, прыжком – в дверной проем, по лестнице вверх, догнать, догнать! На площадке второго этажа кинулись двое навстречу, у одного «Калашников» с пустым магазином, но с пристегнутым штыком, второй дважды выстрелил из уродливой самоделки и дважды не попал – Артур качнулся влево, а третий патрон у горе-стрелка заклинило. Обманный выпад справа, отвлекаем внимание на кинжал, удар со второй руки наискось, наотмашь, чтобы лицо залило кровью, и – добавить справа, уже до смерти.
Лука спускался навстречу, черный от пороховой копоти, перешагивал через ноги и руки.
– Я пальнул, а сам туточки заховался, ха-ха-ха, а они мимо проскакали, ну чисто – козлы…
Внезапно стало тихо. Никто не стрелял.
– Это вот Леха Бялко! – Варвара держала в кулаке грязные серые патлы сидящего у ее ног долговязого верзилы. Встать он не мог, обе ноги были прострелены в нескольких местах. Средний брат Бялко матерился сквозь зубы, изо всех сил старался не показать слабость перед пленившей его женщиной.
– Гей, люди, вылазьте из нор, все сюда! – горланила Варвара. – Это я вам говорю, атаманша Малиновская, или не признали?! Нет больше шайки Бялко, а если кто уцелел – лучше сами сдавайтесь, не то – долго у меня помирать будете!
Леха здорово походил на младшего брата, такой же внушительный, злобный, но гораздо более хитрый. Артур сразу почувствовал в нем вожака и пожалел, что этот человек никогда не будет на его стороне. Даже с перебитыми ногами, испытывая жуткую боль, он не потерял присутствия духа. Вынул из кармана самокрутку, не торопясь, закурил.
– Дура ты, Варька, – процедил атаман. – Не перешибить тебе нашу породу, пупок порвешь.
– Где Степан? Сволочь, я тебя спрашиваю! – Варвара каблуком заехала раненому Бялко по губе. Такой атаманшу Артур еще не видел. От смешливой, немного заносчивой, но справедливой правительницы мало что осталось.
Волчица. Даже хуже, волчицы наверняка не мучают своих врагов.
– В подвале… – Леха выплюнул зуб. На Варвару он больше не обращал внимания, с усмешкой глядел Артуру в глаза.
Коваль остывал. Заныло сердце, вернулось лихорадочное дыхание. Как всегда после «погружений», не хватало воздуха. Площадь быстро заполнялась народом. Вспыхнули масляные фонари и факелы. Перепуганные, ничего не понимающие, зашуганные жители постепенно приходили в себя. Завидев поверженного атамана, а потом и младшего его брата, связанного, испачканного в собственном дерьме, женщины подняли крик. Теперь каждый норовил пробиться поближе к разбойникам, плюнуть им в лицо или кинуть камнем.
– Ну, ты вообще… – только и вымолвила Варвара, когда Артур шутливо щелкнул ее по носу.
Вскоре взломали подвал и доставили избитого, но вполне целого старшину города. Степан Бялко долго не мог опомниться, озирался и все искал кого-то в прибывающей толпе. Наконец ему в объятия с воплями упала растрепанная женщина; только после встречи с женой старшина пришел в себя. Сквозь общий гам Артуру с трудом удалось услышать очередную плохую новость – воры успели угнать в тайгу дюжину молодых девушек в качестве залога. И в том числе – дочь Степана Бялко.
– Погоню собирайте сами, нам некогда, – отрезала Варвара. – Или за моим Мишаней послать, сам не справишься?
– Справлюсь, глотки им вырву, – пообещал Степан. – Мне бы только ребят из камня вызволить.
Очень быстро оказалось, что в городе есть и смелые бойцы, только раньше они боялись. Зато теперь из щелей выковыривали и волокли на площадь недобитых разбойников. Их немедленно забили ногами, затоптали, почти молча. На волне общего веселья гурьбой отправились к тем самым круглым куполам, которые Артур вечером разглядывал в бинокль. Внутри не нашлось ничего занятного – пустые, сырые, гулкие коробки, проросшие мхами, усеянные пятнами птичьего помета. В полу громадного помещения Артур насчитал четыре замурованных хода вниз. Подростки живо принесли ломы и кирки, хором набросились на самый свежий завал, расковыряли замазку. Не прошло и получаса, как показался кусок железной лестницы, обрывки кабелей и чья-то рука с саперной лопаткой. Парни Степана Бялко, ушедшие исследовать последнюю из трещин, пытались прорваться изнутри. Их вызволили, сонных, одуревших, и принялись качать.
