В комнату проник вдруг свет, и Адрамалик увидел за перевернутыми столом и стульями широко раскрытые, с ужасом уставившиеся на него глаза твари, увидел дрожащие губы ее окровавленного рта. Свет исходил от спиральных щупалец пурпурного глифа вызова. Проклятый Агалиарепт отыскал его в самом укромном уголке, в личной спальне. Но вызов был срочный, никуда не денешься. Адрамалик тряхнул головой, отгоняя похоть, гася эрекцию. Ничего, эта тварь тоже никуда не денется.
И чего старому не спится? Досадливо морщась, Адрамалик набросил на себя кожи покровов, вышел, запечатал дверь и направился к яме верховного мага.
В грязном, вонючем коридоре, ведущем к логову Агалиарепта, настроение Адрамалика упало еще ниже. Войдя, он услышал еле различимое щебетание множества каких-то мелких существ. Услышал и голоса присутствовавших в магическом зале. Кроме Вельзевула и Агареса, прибыл и главный генерал государя Молох. Начальным своим статусом он отличался от всех присутствующих — относился к наиболее могущественным из Отринутых Престолом, «придзархим», относительно малочисленной, но внушающей ужас группы бывших серафимов, которые превратились в языческих божков, а потом были забыты и отвергнуты даже собственной паствой Обращенных. Все они отличались могуществом, гордостью и жестокостью. Молоха Адрамалик побаивался, и, разумеется, слышал рассказы о его свирепости как в войне, так и в мире, где тот выполнял функции имперского мэра Диса и генерал-губернатора окружавшего город графства Слез. На его изрезанной шрамами груди мерцал Большой крест Ордена Мухи, каким, кроме него, мог похвастаться лишь Адрамалик — как верховный магистр этого Ордена.
Не прекращая разговора с Молохом, Вельзевул отделил часть лица и обратил ее к Адрамалику — наблюдая, как тот пробирается мимо мечущихся в воздухе кирпичей и глифов.
— Чем расстроен, мой генерал? — услышал Адрамалик адресованный Молоху вопрос Вельзевула.
Тусклые силуэты обоих вырисовывались в свете древних, медленно вращавшихся вокруг головы Молоха, не похожих на глифы символов. Старый бог беспокойно пошевелил своей массивной тушей — с помощью заменявших ему сожженные ноги крыльевых костей. С виду они были хрупки и непрочны, однако Адрамалик на этот счет не заблуждался — он наблюдал Молоха на поле боя.
— Государь, заели пришлые из уделов Астарота. Сотнями и тысячами — и все в Дис, в Дис. К тому же одна мелочь — ни одного старшего, очень мало младших, сплошь черти да бесы. Ничему не обучены, ничего толком не умеют. Опасаюсь, что они испортят и наше население. — Молох недовольно крякнул. — И что мне с ними делать?
— Молох, дорогой, делай с ними все, что посчитаешь нужным, — тут же откликнулся Вельзевул. — Вытащи из них всю возможную информацию, а потом… Разумеется, я хочу, чтобы они стали частью моей столицы. Скажем, в качестве кирпичей. Заклейми их моей печатью.
— Как повелишь, государь.
Адрамалик добрался наконец до Вельзевула и отвесил ему придворный поклон. Молох опустил громадную голову, задумчиво потер челюсть; с нее посыпались серые хлопья. Вельзевул объединил части физиономии и снова обратился к Молоху:
— Вспоминаешь о Небесах, Молох?
— Нет, государь, никогда. Там царила слабость, так же как и на земле людей. Эти создания так трусливы и испорчены, и, когда я был серафимом, присматривать за ними было невыносимо… скучно. Вот потому я и начал играться с ними… потому впал в немилость и потому меня… — он указал на культи, — сожгли. Вот о чем я действительно вспоминаю, так это о людских приношениях… об их детях. Их напрасных жертвах, сожжениях, в которые люди вкладывали столько надежды. Они даже не представляли, как же мне нравился этот дым! Если бы знали, прекратили бы все в тот же день. Если я сумел заставить их делать это с собственными детьми, представьте, повелитель, чего бы я сумел добиться, будь у меня побольше времени.
Адрамалик заметил, как что-то прошмыгнуло мимо его ноги и устремилось к центру зала. И еще, еще…
— А он рвется туда… Наверх, — возмущенно прожужжал Вельзевул.
— Кто? — спросил недогадливый Молох.
— Саргатан. Сидит на троне, уставившись вверх сквозь дырку в потолке. Он провел здесь столько времени и все равно хоть и смутно, но видит Свет. Те же чувства он будит и среди других падших. Но с меня — довольно, так дальше не может продолжаться. Мы с Агаресом трудимся, составляя план, как избавить Ад от его присутствия, и замысел этот предстоит исполнить именно тебе. Возьмешь свои крюки и разорвешь его на части, вместе с мечтами. — Фигура Вельзевула гневно всколыхнулась. — Ты дашь мне земли его и Астарота. А Саргатана я обмотаю вокруг шеи, чтоб другим неповадно было. Граница между Вышними и Адом незыблема, и перешагнуть ее не дозволено никому.
