Саргатан повернулся, как будто что-то вспомнив. Он опустился на колено там, где стояла Бо-ат, и Хани увидел то, чего не смог увидеть никто другой. Вождь Адамантинаркса запустил когти в кирпич, подцепил шнурок и извлек наружу статуэтку. Далее произошло то, чему Хани поверил с трудом. Голубой глаз на поверхности кирпича открылся, наполнился слезой. Она дрожала, не скатываясь.
И коготь Саргатана осторожно снял эту слезу, бережно, как некую драгоценность, поднес к статуэтке и втер в белую костяную поверхность.
Затем Саргатан поднялся — величественной горой мышц, костей, огня… И, как казалось Хани, потрясенный.
— Домой, — проронил владыка, обращаясь к подошедшему министру. — Устал я, Валефар.
ДИС
Ардат Лили все не возвращалась. Лилит, помня о словах Вельзевула, должна была бы, разумеется, удержать служанку, но очень уж им обеим хотелось пустить по Аду еще хоть полдюжины таких фигурок. Лилит, многократно призвав Ардат Лили к осторожности, отпустила ее и теперь надеялась, что задержка не связана с чем-то непоправимым. Если же она попадется… Кто тогда будет распространять влияние ее госпожи по Адовым пределам?
Отвлечься от мрачных мыслей лучше всего поможет работа, решила Лилит.
Отмеченный ею кусок костяного покрова стены отделился на диво легко, как будто даже охотно, и теперь лежал перед нею на столике. Хорош, ничего не скажешь… Отменный образчик. Не оплошать бы, не подвела бы рука… Из него получится особая фигурка. Не просто большего размера, но и большего значения. И она уже знает, кому эта статуэтка предназначена. Конечно же, Саргатану. Впечатляющая личность.
На столике росла кучка мелких стружек. Лилит работала и одновременно любовалась — почти как зритель, как будто со стороны. Резец двигался словно сам, увлекая за собою руку. Что ж, волшебная формула движений накрепко засела в ее голове, и ее малышки наверняка вызывали восхищение не у одной Ардат Лили. Вспомнив о служанке, Лилит снова нахмурилась. Скорее бы та вернулась…
Ей было так приятно снова встретить Валефара, знать, что ее влияние помогло ему спастись. Он так не хотел уходить, но Лилит успокаивало то, что ему хватило ума осесть в единственном городе Ада, где стоило жить. Столице лорда Саргатана. Для нее это было несбыточной мечтой.
Она появилась в Аду задолго до того, как основали этот город, одинокая и полная ярости, только ненависть к Престолу горячим шаром пылала в ее груди. Лилит повторяла про себя тысячелетиями, раз за разом, что так не должно было произойти.
Иногда ей казалось, что нескончаемые слезы затушат адский огонь. Так она и скиталась, горько плача и разговаривая только сама с собой. А потом пришло Низвержение, а с ним — Люцифер. Она до сих пор помнила, как стояла, глядя в вечно темное небо, наблюдая за огненными падениями, чувствуя, как внутри ее страх смешивается с благоговением. Затем ее каким-то образом нашел Люцифер, и мир одиночества преобразился.
Они остались вместе, скитались вдали от всех. Делили ярость и горе, почти счастливые тем, что их даровали друг другу. Сейчас, вырезая очередную фигурку, она прекрасно помнила тот день, когда повернулась к нему спиной, а снова посмотрев в его сторону, увидела, что Люцифер уже исчез. Лилит знала, где он, знала, как и почему он ушел, но поклялась никому ничего не рассказывать и верно хранила обещание. Она была его любовницей, добровольно отдалась ему в полную власть только на краткое время. Но даже столь малого срока хватило, чтобы увидеть всю красоту и низость Люцифера. Благородство и обман.
Лилит опустила резец. «Да, — подумала она. — Я увидела это снова. В Саргатане. Ту же испепеляющую страсть. Тот же притягательный взгляд». Но так ли походил он на Люцифера? С чужих слов она знала, что архидемон был свиреп, но справедлив и правил мудро, а не жестоко.
— Ох, где ж она? — Не успели слова эти слететь с губ Лилит, как за дверью послышался шорох. Наконец-то!
Она вскочила и подбежала к двери.
В дымящейся мантии, словно с дороги, пред нею предстал верховный магистр Ордена Мухи. Сощурившись, он глянул на Лилит, и тут же с обеих сторон от нее возникло по красному рыцарю.
