Гладкая поверхность, по которой они шагали, вдруг стала трескаться, пузыриться, растекаться черной, быстрой твердеющей лавой, тормозить продвижение. Это был еще один сюрприз, которого никто не предполагал. Может, все это появилось в результате разрушения Диса? Ганнибалу показалось, что в образующихся вокруг озерах копошатся и урчат какие-то неясные фигуры, но, возможно, его обманывало разыгравшееся воображение.
Над центром Диса висели густые тучи. Может быть, там, вверху, уже приближаются летуны во главе с Саргатаном? Эта мысль ободрила, но продолжала мучить неизбежность огромных потерь среди его душ. И из демонов многие скоро узнают, правду ли рассказывают о пресловутой Яме Авадона.
Внезапно над Поясом Люцифера, на высоте в сотни футов, с ослепительной вспышкой и оглушающим ударом образовался кольцевой глиф. Центральную эмблему, бледно-зеленую метку Вельзевула, окружали мириады меньших форм, и Ганнибал угадал в них знаки одного из генералов Диса. И тут же услышал, как его солдаты разом шумно вздохнули — это маленькие значки стрелами полетели в ямы лавы, открывшиеся и перед войсками, и по бокам, и позади них. Это был Призыв!
Самые худшие опасения Ганнибала подтвердились. Булькающие озерца, которые его солдаты так старательно обходили, ожили, их поверхность задрожала, застывшая корка лопнула, и в бойцов Ганнибала ударило множество разящих осколков. Но это было только начало. В озерах обнажилась раскаленная магма, и в ней проявились ряды раскаленных добела фигур. Вот они поднялись и двинулись вперед, их дымящиеся огненные доспехи стали сначала тускло-красными, а потом и вовсе почернели, остывая на воздухе. Размахивая мечами и алебардами, они волнами неслись навстречу ошеломленному противнику. Ганнибал видел, как многих из его армии срезали еще до того, как те успели занять оборону, как трупы некоторых упали в огненную лаву, породившую атакующих демонов.
Несколько дальше вступили в бой и демоны, но легионы Пута Сатанакии оказались окружены так же, как и души. Дюжина массивных ворот, не видных раньше из-за сияния лавы, открылись прямо в Пояс Люцифера, и из них выплыли массивные пемзовые баржи, на которых находилось еще больше вражеских легионеров. Судна были уродливыми на вид, но прочными, и Ганнибал с тревогой следил, как быстро они преодолевают ров. Скоро солдаты Мухи без всяких помех выбрались на берег и ринулись на подмогу своим.
Бегемоты передних рядов врезались в тяжеловооруженные войска Диса, и шум битвы, рев легионеров, звон оружия оглушили Ганнибала. Солдаты обеих сторон сшибались и гибли, и каждый раз вскипало облако пепла. Воздух потемнел.
Продвижение вперед совсем затормозилось, стройные до сих пор ряды душ и легионов Сатанакии превратились в огромные лоскутья, пытавшиеся теперь противостоять и собиравшимся легионам Вельзевула с тыла, и наступавшим войскам с фронта. Намерения Ганнибала вести битву, опираясь на прежний земной опыт, пошли прахом: теперь победа зависела только от суммы побед каждого отряда войск Восхождения, попавшего в окружение. Это полностью противоречило всему тому, что генерал душ знал о войне. Но, даже помня о своей тревоге, он понимал, что теперь, когда весь стройный план сражения канул в бездну, солдатам необходимо видеть его в гуще боя, и он с криком погнал Гаху туда.
От лязга битвы у генерала перехватило дух, и вокруг он увидел расширившиеся глаза, перекошенные лица. Большинство из его душ никогда не видели таких побоищ — ни в Аду, ни в жизни. Эта новизна их взбудоражила, но такой эффект не мог быть долгим.
Ганнибал послал Гаху вперед. Он задался вопросом, почему в Аду, если не считать духов Валефара и Карсафага да рыцарей Адрамалика, так и не создали полноценной кавалерии: мобильность и свирепость, которые та внесла бы на поле боя, были бы потрясающими. Наверное, выращивание абиссалей казалось демонам слишком трудным, поэтому место всадников заняли летуны. Какая досада! Создание, которым он сейчас управлял, было таким свирепым и мощным, что ни одна земная лошадь не могла с ним сравниться. Даже поднявшись на дыбы, этот зверь проявлял чудеса ловкости; Гаху стоило просто направить в сторону врага, и одно это уже создавало некоторый хаос в его рядах. Мощными движениями когтистых лап проворная тварь расчищала себе путь, позволяя своему всаднику работать мечом.
