Демон Декарта - страница 11

Левкин взял в руки бокал густого терпкого коньяка. У тестя был отличный вкус. „Она скорее выше среднего роста“, — проговорил Иван, чувствуя, как пищевод согрел первый глоток. Коньяк смешивался с янтарем, вступал в реакцию. Торжествовала выход, говоря образно, кипящая магма мозга, способная на многое.

„Кто выше среднего роста? — участливо поинтересовался тесть, по-светски присев в кресло рядом. — Если ты о Марине, то это не так. Она скорее малышка. При чем тут она?!“ Иван внезапно хохотнул, сам неприятно удивившись этому хохоту. „Окрас чепрачный на осветленном фоне. Но глубокий чепрак не считается большим недостатком, — добавил он с большим удовольствием. — Это я с вами, — пояснил Левкин, заметив, что к их разговору прислушиваются дамы, — пытаюсь толковать на кинологические темы. Кинология, Михаил Эдуардович, — это наука о собаках. Об их выведении, дрессировке, но прежде всего — об их существовании на планете Земля. В последнее время меня заботит овчарка. Небольшое, покрытое шерстью собако, часто, к сожалению, суко. Иное, включенное в шерсть. По сути, нонсенс. Продукт направленных мутаций. Страшные вещи, Михаил Эдуардович, творятся под покровом культуры. Мы живем в мире уродов, порожденных уродами“.

„Интересно, — кивнул тесть, — а почему?“ — „Что, — не понял Иван, — почему?“ — „Почему, — задумчиво повторил тесть, — именно со мной на кинологические темы?“ — „А почему бы и нет? — Нежно глянув на тестя, Иван протянул ему пустой бокал и пальцем показал, сколько именно нужно в него налить. — Почему, собственно, не кинология? Или вы хотите поговорить о том, как мой свитер или сфинктер, а вернее сказать, свинктер под пиджаком в мелкую синюю клеточку натирает мне спину и кусается?! Давайте, я готов! — Он с трудом подавил очередной приступ мелкого убористого смеха. — Не стесняйтесь! Свинктер кусался, — продекламировал он нараспев, — сжимался, ломался, он сфинктером был, но не признавался! Или лучше о носках? Легко. Какие перышки! Какой носок! И, верно, ангельский быть должен голосок! Ангельский носок у вас, говорит, наверное, мохеровый, в Киеве трудно удивить плохими манерами!

Это, кстати, лисица вороне говорит. Старая сука, хочет выманить у птички, питающейся падалью, пищу, хлеб насущный, сыр, покрытый легкой соблазнительной плесенью. Стоит, падла, на задних лапах и языком вот так делает! — Иван показал, как именно. — Даже свинктером работает от азарта! Упс, упс, упс! И этот свинктер , заметьте, нигде ей не натирает, что еще раз доказывает вторичность любой так называемой реальности по сравнению с реальностью эстетической! Ведь глупо же, в самом же деле, предполагать, что натирающий свинктер , то есть мир, в котором он натирает, и является тем самым миром, в котором мы живем! Не может быть этого! Не верю!“

Иван выпил еще граммов семьдесят коньяку и замолчал, взволнованный открывшимся видением. Народ, притихший во время его монолога, ожил. Гудзь посмотрела на тещу. Зина, в свою очередь, глянула на Марину. Полуженщина покачала головой, одновременно пожала плечами, разведя руки в стороны. Как истолковывать этот жест, Иван так и не понял за то время, что они пытались жить вместе. Впрочем, периферией сознания Левкин уловил, что молодую жену происходящее скорее забавляет.

„Или, быть может, вы желаете поговорить о ляжках вот этой женщины? Нет?! Что вы молчите?! Да выберите же, млять, тему! — Иван прикрикнул на тестя, крепко о чем-то задумавшегося, и самостоятельно налил себе коньяку. — Выберите, Мишель, а не то провал, фиаско, фрустрация! Вам знаком термин „фрустрация“? Обман, расстройство замыслов, неудача, тщетное ожидание, короче, жопа. Жопа, кстати, не что иное как грубое, просторечное название двух человеческих ягодиц и милого, крохотного по сравнению хотя бы с вашим огромным мозгом, анального отверстия, сфинктера или свинктера , как мы договорились называть его в нашей теплой компании!“

В этот момент видение усилилось, обрело зримую форму. И даже звук, что вообще-то случалось нечасто даже после приема алкоголя. Увиденное заставило Ивана глянуть на тестя веселым, пронзительным, чепрачным на осветленном фоне взглядом и предположить: „А ведь именно это, то есть именно жопа, и привлекает вас больше всего в Маргарите Тимофеевне? Так ведь, Мишель? Когда наша Зина уходит, вернее, уезжает на свою идиотскую работу в институт, вы вступаете в половую связь с Маргаритой, а если быть более точным, даже не с ней. Она сама по себе вас никогда не привлекала в этом смысле. Ваша жена может быть спокойна, вы ей верны. Ведь вы вступаете в половую связь именно со