— А Сэл Деккер?
— Его схватили и поместили в концентрационный лагерь. Его пытали, но он так ничего и не рассказал о предстоящих операциях — нам сообщали о них перед самым выполнением. Ему удалось бежать, он подорвался на мине, получил тяжелые ранения, но, к счастью, его спасли дружелюбно настроенные местные жители и после войны передали войскам союзников. Он провел несколько лет в армейских госпиталях, а потом уехал в Австралию.
— Значит, у тебя могли быть помощники, — сделала вывод Ким. Она не могла оставить эту тему.
— Только не Деккер, солнышко, — сказал я. — Он был единственным из нас, кто терпеть не мог то, чем мы занимались. Мы же наслаждались каждой минутой. Все, что он хотел, — стать фермером. Теперь он получил то, что хотел.
— Значит, мы снова возвращаемся к тебе.
— Как насчет этого? — усмехнулся я.
Роза Ли закончила выступление под гром аплодисментов. Я помахал официанту, показал ему фокус с десятидолларовой бумажкой и попросил пригласить юную леди за наш столик.
Купюра исчезла в его кармане, пока он объяснял мне, что, как правило, артисты не присаживаются за столики к гостям, но, так как я не один, а с сеньоритой, возможно, они это устроят. Я уже зарекомендовал себя здесь, так что просьба была расценена как обычный американский стиль поведения и никто не удивился, когда Роза Ли направилась, покачивая бедрами, к нашему столу. Очередные две бутылки шампанского заставили оркестр играть еще веселее и громче и полностью заглушить наш разговор.
— Роза Ли, — сказал я, — моя жена Ким, а я Морган... Винтерс. Присаживайся. Ты выглядела совсем неплохо на сцене.
Она подхватила юбку и скользнула на стул, который я придвинул к ней.
— Выпьешь?
— "Манхэттен", пожалуйста.
Я передал заказ официанту и поднял стакан, приветствуя ее.
— Мне понравилось, как ты спела «Зеленые глаза». Очень мило.
Ее глаза заблестели.
— Правда? Странно, что вам понравился такой старый номер.
— У меня есть друг, которому он тоже нравится. Арт Кифер.
— Я поняла.
Официант поставил перед ней бокал, она сделала крошечный глоток, одобрила и отпила уже порядочно.
Я продолжил:
— Арт предупредил тебя?
— Да, что вам нужно?
— Доступ к радиопередатчику.
— Я живу на Палм-Драйв, 177. Передатчик и приемник спрятаны в гараже, за домом. Что-нибудь еще?
— Информация из Штатов. Есть ли что-нибудь на покойную Бернис Кейс — связался ли Арт с Джоуи Джолли, который, наверное, уже успел что-то выяснить? Скажи им, что это срочно. Поняла?
— Ясно.
— А теперь — слышно ли здесь что-нибудь о Викторе Сейбле?
— О том, кто сидит в Роуз-Касл? — Ее лицо стало серьезным, едва я кивнул. — Не очень-то осторожно задавать подобные вопросы. По каким-то причинам его содержат в специально отстроенном помещении с максимальными мерами безопасности.
— Как ты об этом узнала?
— Охранник... кузен моего друга. Как-то вечером он напился и стал хвастаться. Этот Сейбл... он важная птица, потому что находится под особым надзором Карлоса Ортеги. Все охранники в этом отделении несут персональную ответственность за него.
— Мне нужен кто-то, кто знает о всех реконструкциях тюрьмы.
Роза подумала секунду и кивнула:
— Есть один тип, которого можно купить. Кузен моего друга, Хуан Фусилла.
— Это может оказаться хлопотно. Если мы сможем купить его, то и он сможет продать нас кому-то еще.
— Только заплатив за это жизнью. Ему дадут это понять.
— Хорошо, я полагаюсь на твое слово. Организуй встречу с ним как можно скорее.
— Сегодня вечером? Скажем, в десять?
— Было бы прекрасно. Где?
— Наверное, будет лучше встретиться у меня дома. К этому времени я передам Арту Киферу ваше сообщение. Радиопередатчик будет в вашем распоряжении, если вам понадобится дополнительная информация. — Она помолчала, изучая мое лицо. — Роуз-Касл, сеньор... совершенно неприступна.
— Как серьезно она охраняется?
— Прорвать оборону можно только атакой тяжелой артиллерии. Но на этот случай у них есть приказ убить Виктора Сейбла. — Роза посмотрела вниз, на свои руки, словно изучая тонкие пальцы. — Скажите, вы здесь из-за этого?
Я ответил:
— Да, — и рука Ким предостерегающе сжала мою ладонь. Я осторожно высвободил ее. — Роза на нашей стороне, детка. Мы не можем темнить с ней.
