– Я верю, что мистер Мейсон знает, что делает, что он не причинит мне вреда, – сказала Надин.
Судья Ашерст с сомнением покачал головой:
– Суд все еще не уверен, что имеет право допустить то, на чем настаивают обе стороны. Суд намерен объявить перерыв для того, чтобы хорошенько взвесить все еще раз. Суд честно признает: формальные возражения защиты относительно наличия состава преступления кажутся ему весьма обоснованными. Далее: тот факт, что то, что мы здесь называем признанием, было сделано под влиянием наркотиков, и сделано оно было в стенах врачебного кабинета и с лечебной целью, делает ситуацию весьма серьезной и уязвимой с точки зрения закона.
– С позволения суда, – заявил Гамильтон Бергер, – обвинение придерживается другой точки зрения. Если пациент признается врачу в совершении убийства, это не может рассматриваться в качестве конфиденциальной информации.
– Но в нашем случае это не просто врач, а психиатр, – подчеркнул судья Ашерст. – Я знаком с положением, что информация, высказанная доктору, но не связанная с диагнозом, не является конфиденциальной. Но здесь-то мы имеем дело с психиатром, который получил эту информацию, согласно вашим же словам, с целью установления истоков комплекса вины пациентки.
– Если хотите, я могу разом покончить с этой дискуссией, – вмешался Мейсон. – Я могу доказать прямо сейчас, что моя подзащитная никогда не бросала бутылку с ядом в воды озера Твомби.
– Как это вы можете доказать?! – взвился Гамильтон Бергер. – Это очередное ваше представление, рассчитанное на публику и на то, чтобы повлиять на прессу. Вы…
Судья Ашерст яростно застучал молотком.
– Достаточно, мистер обвинитель. Мистер Мейсон, вы хотите что-то сказать суду?
– Все очень просто, – сказал Мейсон. – Посмотрите на содержимое этих патронов. Это охотничьи патроны шестнадцатого калибра, которые были наполнены дробью номер пять с оболочкой. А теперь посмотрите на бутылку, помеченную этикеткой «Вещественное доказательство А», в которой содержится яд. Посмотрите на дробь, которую в нее насыпали. Это птичья дробь номер семь с половиной или даже восемь. И уж совершенно точно, это не закаленная дробь номер пять. А именно эту дробь вы можете обнаружить в одном из патронов – в том, который опустошен только наполовину. Другими словами, ваша честь, бутылка, содержащая безобидный заменитель сахара, то есть «Вещественное доказательство Б», – это бутылка, содержащая закаленную дробь номер пять, извлеченную именно из этих патронов. Во второй бутылке, то есть в «Вещественном доказательстве А», содержится цианистый калий и дробь номер семь с половиной или восемь. Это более мелкая дробь, предназначенная для мелкой птицы. Дробь же, извлеченная из патронов, найденных в указанном на записи месте, предназначена для охоты на уток.
Мейсон сделал секундную паузу и продолжил, глядя на судью:
– А теперь, ваша честь, я прошу, чтобы в зал доставили точные аптекарские весы, и немедленно, чтобы не дать никакой возможности манипулировать уликами, взвесить дробь, содержащуюся в обеих бутылках. Я полагаю, что при этом выяснится, что дробь, насыпанная в бутылку с безвредными таблетками эрзац-сахара, будет весить ровно столько, сколько ее было извлечено из этих патронов. И это будет последним и решающим доказательством того, что дробь, находящаяся в бутылке с цианистым калием, взята где-то в другом месте.
Судья Ашерст взял в руки обе бутылки и вопросительно глянул на Гамильтона Бергера.
– Но, ваша честь! – возопил прокурор. – Это очередное представление на публику! Это… Откуда я знаю, что случилось? Защита вполне в состоянии была подменить бутылки. Я продолжаю настаивать, что Мейсон бросил одну из этих бутылок…
– И которую же? – спросил Мейсон не без ехидства.
– «Вещественное доказательство Б», – огрызнулся прокурор.
– Прекрасно, – заявил Мейсон, – тогда, значит, подзащитная бросила в воду «вещдок А»?
– Ну… да…
– Тогда ее признание не подтверждается, ибо дробь в бутылке, помеченной «Вещественное доказательство А», взята не из этих двух патронов, найденных в оружейной комнате покойного. Вы же провозгласили, что вся система ваших доказательств зиждется на том, что признание подзащитной будет подтверждено независимыми и поддающимися проверке фактами.
