– Один? – спросил Мейсон.
– Один, – ответил Дрейк. – И как только он отправится домой, попадет прямо в лапы полиции. Вопрос в том, хочешь ли ты увидеть его раньше, чем полиция?
– Да уж, черт возьми, еще как хочу!
– Ладно, – сказал Дрейк, – тогда тебе лучше отсюда выбраться. И отправиться туда. Ему двадцать шесть, носит твидовый костюм цвета черного перца с солью, туфли «Кордован». Шляпы не носит, волосы рыжевато-коричневые, зачесанные на лоб.
– Уже бегу, – сказал Мейсон. – Скажи своим парням, чтобы ни на секунду не упускали его из виду.
Дрейк сказал в трубку:
– К вам отправляется Перри Мейсон. Вы его знаете по фотографиям. Он просит продолжать тщательное наблюдение за объектом. Но только не выдайте себя и ни в коем случае не допустите, чтобы он увидел, как вы общаетесь с Мейсоном.
Дрейк повесил трубку, раскрыл блокнот и обратился к адвокату:
– Слушай, тут у меня есть еще много чего, о чем тебе следовало бы узнать до того, как ты уйдешь.
Мейсон, двинувшись к шкафу, где хранилась его шляпа, ответил через плечо:
– Нет времени, Пол, мне надо бежать.
– Понимаю, – ответил Дрейк, – но я уже многое разузнал. Я, например, знаю все про прошлое Надин. Знаю, каким образом Хигли держал ее на привязи. Знаю…
– А почему она выбрала именно это время, чтобы покататься с Джексоном Ньюберном, ты знаешь? – перебил Мейсон.
– Этого, – ответил Дрейк, – я не знаю.
– А миссис Ньюберн думает, что у нее есть ответ, – сказал Мейсон. – Когда она мне об этом говорила, я только посмеивался. А теперь я уже не так уверен. Миссис Ньюберн приходит ко мне, а в ее отсутствие Надин звонит мужу миссис Ньюберн. Миссис Ньюберн приходит домой, а мужа дома нет. Естественно, она попытается выяснить, где он. И если она сможет это выяснить, то будет весьма склонна что-нибудь по этому поводу предпринять. Полиция разыскивает Надин. Если они накроют ее в компании Джексона Ньюберна и в газетах появятся фотографии, то разразится буря.
– Знаю, – ответил Дрейк. – И я делаю все, чтобы засечь ее раньше, чем это сделает полиция.
Мейсон снял с крючка шляпу и повернулся к Делле Стрит:
– Хочешь пойти со мной, Делла?
– Спрашиваете!
– Тогда идем.
Дрейк поднялся из кресла и сказал:
– Ладно, пойду и я. Перри, если я отыщу Надин раньше полиции, что мне делать?
– Укрой где-нибудь.
– Это может оказаться рискованно.
– Затем дай знать мне, – проигнорировал его слова Мейсон.
– А где мне искать тебя?
– Время от времени буду тебе звонить. Идем, Делла.
Они выключили в офисе свет, заперли дверь и поспешили к лифту. Дрейк остановился у дверей своего офиса.
– Полагаю, – сказал он, – предупреждать тебя, Перри, чтобы ты был осторожен, абсолютно бессмысленно.
Мейсон нажал кнопку вызова лифта.
– Пол, сейчас я просто не могу быть осторожным. Они меня втянули в это дерьмо. Вскоре ты увидишь, как Гамильтон Бергер вываляет меня в грязи по всем газетам. Я сам в это влип, мне самому из этого и выбираться.
Подошла кабинка лифта. Дрейк быстро произнес:
– Жаль, что мне не удалось рассказать тебе кое-что из того, что я узнал. Это может оказаться важным, Перри.
– Мне тоже жаль.
Дверь лифта открылась.
– Ты будешь мне звонить?
– Время от времени, – пообещал Мейсон.
Они с Деллой зашли в кабинку и более не произносили ни слова, пока не оказались в уютном салоне автомобиля Мейсона. Адвокат запустил мотор и повел машину в сторону Голливуда.
– Так вы полагаете, Гамильтон Бергер будет обливать вас грязью в газетах? – нарушила молчание Делла.
– О нет, не сам Гамильтон Бергер, – отозвался Мейсон. – Это ведь нарушение этики, когда прокурор использует газеты, чтобы создать у общественности предвзятое отношение к делу. Что ты! Гамильтон Бергер даже в мыслях не сделает ничего подобного! Гамильтон Бергер будет свято блюсти профессиональную этику. Он, возможно, даже откажется отвечать на вопросы газетчиков, дабы, упаси боже, не нарушить профессионального кодекса. Да только вот беда: полиция наша настолько сообразительна, что прямо-таки с подкорки считывает все потаенные мысли прокурора Бергера. Они совершенно точно знают, что бы сказал Гамильтон Бергер, если бы имел возможность говорить. И уж они-то предоставят журналистам требуемую информацию во всей полноте. С другой стороны, адвокат, представляющий подзащитную, не может замолвить за себя словечко. Он – на крючке.
