В «Сотби» я постоянно ощущала себя словно под дамокловым мечом. Мне надо было проводить аукционы, и делать это успешно и компетентно; меня вечно обуревал страх, будто у меня недостаточно вещей для следующей продажи. Если же вещей хватало, то я беспокоилась, что не продам их, или продам по недостаточно высокой цене, или покупатели не оплатят счета. Я постоянно боялась, что вещи украдут или испортят. А хуже всего было вечное грызущее опасение упустить хорошую коллекцию, которая могла уйти к конкурентам, — мои директора непременно достали бы меня вопросом, почему так произошло.
Затем наступило пятнадцатое февраля, и я не справилась со случившимся. И поняла, что должна изменить свою жизнь.
Неожиданно хлопнула дверь. Я подняла глаза, ожидая увидеть первого покупателя, но это оказался Дэн в брюках цвета лосося и сиреневой клетчатой рубашке. У этого человека напрочь отсутствовало чувство цвета, но все же он был привлекателен — возможно, благодаря своей фигуре; он успокаивающе сильный, как медведь, поняла я. А может, мне просто нравились его кудрявые волосы.
— Я не оставил у вас точилку для карандашей?
— Э… Нет. Я ее не видела.
— Черт возьми! — пробормотал он.
— Она… какая-то особенная?
— Да. Серебряная. И очень прочная, — пояснил он.
— Правда? Ну… Я сейчас посмотрю.
— Будьте добры. А как прошла вечеринка?
— Спасибо, хорошо.
— В любом случае, — он протянул мне газету, — я хотел принести вам это. — Он вручил мне выпуск «Черного и зеленого», украшенный моим фото, сделанным Дэном, а подпись гласила: «Страсть к винтажной одежде».
Я посмотрела на него.
— Мне казалось, вы говорили, что интервью пойдет в пятничный номер.
— Так и было, но сегодняшнюю передовицу отозвали по каким-то причинам, и Мэтт, мой редактор, поставил в номер интервью с вами. К счастью, нас печатают поздно.
Я быстро просмотрела материал.
— Просто великолепно, — сказала я, стараясь не выдать своего удивления. — Спасибо, что указали адрес сайта, и… О! — У меня отвисла челюсть. — Почему здесь сказано, что в первую неделю дается пятипроцентная скидка на все товары?
На шее Дэна появилось красное пятно.
— Я просто подумал, что поначалу… вы знаете… хорошо для привлечения покупателей… Все-таки кредитный кризис.
— Понятно. Но это… неправда, если изъясняться осторожно.
Дэн скорчил гримасу.
— Я знаю… Но, работая над материалом, я внезапно подумал об этом, а здесь была вечеринка, и мне не хотелось отвлекать вас… потом Мэтт сказал, что ему нужно интервью прямо сейчас, и… ну… — Он пожал плечами. — Простите меня.
— Все в порядке, — нехотя произнесла я. — Вы застали меня врасплох, но пять процентов — это… хорошо. — «Действительно, неплохо для бизнеса», — подумала я, хотя мне не слишком хотелось соглашаться с таким поворотом дел. — В любом случае я была немного рассеяна, когда мы вчера разговаривали. Кто, вы говорите, получает эту газету?
— Ее раздают на всех станциях в округе утром по вторникам и пятницам. И приносят в учреждения и дома, так что она доступна широкому местному читателю.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась я Дэну, на этот раз с искренней благодарностью. — А вы давно работаете в газете?
Он немного замешкался.
— Два месяца.
— С того момента, как она начала выходить?
— Примерно.
— А вы местный?
— Я живу в Хитер-Грине. — Повисла странная маленькая пауза — я ожидала, что Дэн попрощается, но он сказал:
— Вы должны побывать в Хитере.
Я посмотрела на него.
— Простите?
Дэн улыбнулся.
— Я имею в виду, что вы должны как-нибудь навестить меня.
— О.
— Выпить чего-нибудь. Буду рад, если вы посмотрите на…
— Что? — удивилась я. — На гравюры?
— На мой сарай.
— На ваш сарай?
— Да, у меня фантастический сарай, — спокойно произнес он.
— Неужели? — Я представила кучу ржавых садовых инструментов, покрытые паутиной велосипеды и разбитые цветочные горшки.
— Или он таким будет, когда я его закончу.
— Спасибо, — сказала я. — Буду держать это в уме.
— Ну… — Дэн засунул за ухо карандаш. — Пойду поищу свою точилку.
— Удачи, — улыбнулась я. — Увидимся. — Он вышел из магазина и помахал мне рукой. Я помахала в ответ и тихо сказала: — Какой чудак.
Минут через десять после ухода Дэна в магазин потекла струйка покупателей, и по крайней мере двое из них держали в руках «Черное и зеленое». Я старалась не досаждать им предложением помощи и не следить слишком уж явно. Сумочки «Гермес» и самые дорогие ювелирные изделия располагались в запирающихся стеклянных ящиках, но я не стала защищать одежду электронными ярлыками, боясь испортить материю.
