— Месяц, — потупясь, поправил его чемпион. — Месяц, господин адвокат… Джин любит меня… Кларе были нужны мои деньги, а Джин нужен я — и только. Даже когда Джин узнала, что я отдал Кларе три четверти своего состояния, она сказала: «Правильно сделал, Барри, пусть стерва подавится, лишь бы не мешала нашему счастью…»
— Вы собираетесь покинуть большой спорт? — поинтересовался Мейсон.
— С чего это вдруг? — вскинул белесые брови боксер. — Я в отличной форме, у меня подписаны четыре контракта…
— Значит, вы идеалист, мистер Шарп, — глубокомысленно изрек адвокат. — Хотя в жизни всему найдется место…
Похоже, слово «идеалист» чемпиону не было известно. Он вопросительно взглянул на Мейсона.
— Расскажите подробно о вашей последней встрече с миссис Кларой, — сказал тот вместо разъяснений.
— Позавчера она позвонила мне и попросила загнать «ягуар» в гараж, — с готовностью начал Шарп. — Я оставил машину на стоянке, а Кларе хотелось, чтобы она была рядом с ней. У меня в доме подземный гараж на четыре места, — самодовольно объяснил он и сокрушенно добавил: — Был. Я поставил машину, Клара пригласила меня в дом на чашечку кофе, я не видел причин для отказа. С полчаса мы сидели, болтали, вспоминали прошлое… Словом, все было абсолютно невинно… Я бы даже сказал, мы простились, как добрые друзья. Был даже прощальный поцелуй… А вчера около полудня ко мне является этот поганец ее адвокат, этот глянцевый, точно покрытый воском, красавчик, и заявляет… Ну, вот это самое и заявляет!
— Вы утверждаете, что с вашей стороны не было никаких намеков, жестов, действий, которые можно истолковать двусмысленно?
— Да что я, по-вашему, ненормальный?!
— В юриспруденции есть понятие «провокация со стороны жертвы»…
— Повторяю: все было чинно и благопристойно!
— Чего же хочет от вас миссис Шарп? Какие она выдвигает требования?
— Миссис Роуз, — поправил боксер. — Пять миллионов в качестве компенсации…
Мейсон присвистнул и, заложив руки за спину, прошелся из угла в угол.
— Ваше дело, дорогой чемпион, не стоит выеденного яйца, — наконец сказал он. — Судебно-медицинская экспертиза поставит жирную точку на претензиях миссис Роуз. — Мой гонорар — два процента от запрашиваемой вашей бывшей женой суммы плюс ваш чемпионский автограф…
— Господин адвокат, вы уверены, что все это так просто? — обрадовался Барри Шарп.
— На девяносто девять процентов… Оставьте мне, пожалуйста, координаты миссис Роуз и свои тоже, я отыщу вас… если возникнет необходимость. — Мейсон протянул боксеру визитку. — Позвоните послезавтра утром. Думаю, к этому времени все окончательно прояснится…
— Что скажете? — обратился он к секретарше, когда Барри Шарп закрыл за собой дверь.
— Заурядный шантаж, — пожав плечами, заключила Делла. — Не понимаю, Перри, зачем вы взялись за это дело? Неужели вас и впрямь привлекла перспектива повесить на стену фотографию с дарственной подписью этого скандалиста?
— А что? — подхватил идею Мейсон. — Неплохая реклама! Кстати, при ближайшем рассмотрении Барри Шарп вовсе не таков, каким его рисует публике пресса. Он более открыт и простодушен, чем я мог себе представить…
— На ринге он выглядит гораздо свирепей, — подтвердила Делла.
— Вот видите, — философски изрек Мейсон. — Адвокатская практика сродни работе психоаналитика. В нашей коллекции подобный экземпляр отсутствовал…
— Вы хотите сказать, — с улыбкой проговорила Делла, — что именно это подвигло вас…
— Я хочу сказать, — перебил ее адвокат, — что сто тысяч долларов — вполне приличный гонорар за пустячную консультацию… Еще я хочу сказать, что завтра нам предстоит знакомство с миссис Роуз. Как вы поняли, тема беседы будет весьма щекотливой и деликатной. Ресторан отменяется — надо как следует выспаться…
