— Истцом, наверно. Неужели без разборки в суде обошлось?
— Лизка, с которой он долго и скандально разводился, теперь его любовница!
— Супер!!! — восхищенно выдавил Прищепкин, разливая «Аз воздам» по щербатым «холостяцким» кружкам.
— Бисквит стал спортивным бонзой — возглавил Республиканский Совет по кулинарболу.
— Я всегда говорил, что Лешка далеко пойдет! — с гордостью за воспитанника произнес шеф. — Небось, офис на Машерова, шестисотый «мерс», секретарша секс–бомба?
— Как бы не так! Комнатка в ЖЭСе. Ведь кулинарбол так и не включили в олимпийские виды спорта.
— Бюрократы! — проворчал Прищепкин.
— Точно, — со вздохом согласился Сергуня. — Что же касается Юрочки и его однокурсников, то ребята в полном ажуре. Перешли на следующий курс своего политеха.
— Слава Богу! — удовлетворенно произнес Прищепкин и с отеческим чувством, философской интонацией добавил: — Молодым сейчас тяжелее всех приходится. Мда. Однако вернемся к отравлению Сбруевича. Эту папку с материалами дела пока спрячь куда–нибудь. Не буду и смотреть. Специально, чтобы не довлело чужое мнение. Могут понадобиться только заключения экспертиз. Ну и, может, та самая коробка с кофе. Учитывая, что на расследовании споткнулись опытные профессионалы, его лучше опять начать с чистого листа. Мне нужна ночь, чтобы собраться с мыслями. Обзвони ребят — пусть будут наготове.
Вниз по Богдановича Прищепкин проводил друга до станции метро «Немига». Вместе с ним не спускался, портреты в траурных рамках погибших здесь в давке подростков всегда сбивали ему настроение. Все–таки для сыскаря он оставался слишком впечатлительным. Начинал думать о брошенном сыне: где сейчас Ромка, все ли у него в порядке? Все же я большой грех совершил, неизменно корил он себя, бросая взгляд куда–то на колокольню Владимирского кафедрального собора.
Можно даже и не гадать, что он сделал в первую очередь, вернувшись на Коллекторную. Правильно, высыпал на стол горку грецких орехов и отрегулировал светоотражатель настольной лампы таким образом, чтобы свет падал не на лицо, а жестким золотым кругом сфокусировался на том участке стола, куда намеревался складывать пустые скорлупки. Тише, троллейбусы, не шуршите так шинами, затэкэ форсажи, автобусы! Эй вы, толпящиеся в бильярдной «Лукойла», низкие духом нувориши, поумерьте свои голоса! Георгий Иванович над делом об отравлении Сбруевича думу думает.
Как и следовало ожидать, в коробку с желудевым кофе оказался подмешанным цианистый калий. Как туда оный попал? На первом листке школьной тетрадки в клеточку Георгий Иванович записал все возможные варианты:
а) Некий работающий на ошмянской фабрике обозленный на всех и вся гражданин (или обезумевший от ломки наркоман) подсыпал наугад в коробки яд, таким образом мстя человечеству за свои обиды (невыносимую боль всего тела). Аналогичную ситуацию, кстати, описал Ирвинг Шоу в романе «Богач, бедняк». (Георгий Иванович, как известно, был большим любителем чтения).
б) Такого типа психопат трудится в универсаме «Волгоградский», в котором Сбруевич купил коробку кофе.
в) Яд подмешал кто–то из близких Сбруевича (например, жена или какие–нибудь родственники), когда коробка с «желудевкой» уже находилась в квартире.
г) То же самое действие произвел некий злоумышленник, проникнув в квартиру Сбруевичей.
д) (гибрид вариантов «а», «б» и «г»). Злоумышленник вступил в сговор с работником фабрики или универсама, и сию манипуляцию тот произвел за вознаграждение.
При детальном обследовании коробки Прищепкин пришел к выводу, что она вскрывалась два раза. Первый, когда некто сделал это чрезвычайно аккуратно, подмешал яд и заклеил опять. (Георгий Иванович отметил на коробке два разных слоя клея: нижний, по всей вероятности нанесенный на фабрике, был темным дикстриновым, верхний — светлым казеиновым.) Второй раз коробка вскрывалась уже непосредственно Сбруевичем — грубо, с помощью некоего колюще–режущего предмета. Следовательно, яд в кофе был подмешан не на фабрике, а в универсаме или квартире.
На следующий день Георгий Иванович съездил в «Волгоградский» и перебрал личные дела всех работников универсама. Два грузчика состояли на учете в наркологическом диспансере. Но не наркоманы — алкаши. А те на такое преступление не способны. Алкоголики живут с миром в гармонии — а зачем еще пить? Ни один из работников универсама под судом и следствием не состоял. Значит, вариант отравления Сбруевича психопатом практически исключался.
