– Вы можете находиться в нашей стране в качестве представителя любой фирмы, – иронично прищурился Мейсон, – но качество, в котором вы сидите в тюрьме, полностью частное.
– Конечно, – равнодушно сказал Джефферсон.
– Насколько я понимаю, полиция нашла бриллианты в вашем офисе?
Джефферсон без слов кивнул головой.
– Откуда они там взялись?
– Понятия не имею, господин адвокат. Я нахожусь в офисе приблизительно шесть часов из двадцати четырех. Насколько я знаю, администрация присылает уборщицу с запасным ключом. У портье также есть ключ. Разные люди шастают по помещению. Полиция сказала мне, что кто-то пытался забраться в офис, или даже забрался...
– Девушка, – подтвердил Мейсон, не отводя взгляда от собеседника.
– Молодая женщина, так мне сказали.
– Вы не догадываетесь, кто она такая?
– Нет. Конечно нет.
– В последнее время вы дружите с какой-то молодой женщиной?
Джефферсон заколебался.
– Я жду, – не уступал Мейсон.
Джефферсон посмотрел ему прямо в глаза.
– Нет, – ответил он спокойным тоном.
– Вы не поддерживаете отношений ни с одной молодой женщиной?
– Нет.
– А может быть вы стараетесь кого-нибудь защитить?
– Почему бы это мне нужно было кого-то защищать?
– Я не спрашиваю почему. Я спрашиваю только, не защищаете ли?
– Нет.
– Вы наверное понимаете, что дело может принять серьезный оборот, если вы будете пытаться искажать факты?
– Разве в этой стране не действует закон, – ответил Джефферсон, – по которому прокурор должен несомненно доказать вину обвиняемого?
Мейсон кивнул головой.
– Они не смогут этого сделать, – в голосе Джефферсона звучала абсолютная уверенность.
– Но если смогут, – предупредил Мейсон, – то, вероятно, у вас уже не будет возможности все мне рассказать.
– Я сказал то, что знаю.
– В вашей жизни нет никакой девушки?
– Нет.
– И вы не писали из Южной Африки никаких писем к молодой женщине?
Джефферсон снова едва заметно заколебался, а потом посмотрел Мейсону в глаза:
– Нет.
– Полицейские сказали вам, что какая-то молодая женщина незаконно проникла в ваш офис?
– Да. Кто-то, кто открыл дверь ключом.
– Вы давали свой ключ какой-нибудь женщине?
– Нет. Конечно нет.
Мейсон молчал несколько секунд, а когда заговорил, его голос звучал лаконично и деловито.
– Если есть кто-то, кого вы пытаетесь покрывать, прошу мне об этом сказать, ничего от меня не скрывая. По мере возможности я буду держать полученные сведения в тайне. Не старайтесь оказаться в положении, в котором вы вынуждены обманывать своего адвоката. Вы отдаете себе отчет в том, к чему это может привести?
– Да, я отдаю себе в этом отчет.
– И вы никого не покрываете?
– Никого.
– И все-таки окружной прокурор имеет против вас какие-то доказательства, потому что иначе он не стал бы связываться с этим делом.
– Я предполагаю, что окружной прокурор может ошибаться точно так же, как и обычный человек.
– Иногда даже больше, – иронично усмехнулся Мейсон. – Вы не слишком-то спешите помочь мне, мистер Джефферсон, – добавил он через минуту.
– Каким образом я могу быть вам полезным, господин адвокат? Предположим, что вы придете завтра утром в свой офис и застанете там полицию. Предположим, что они скажут вам, что обнаружили в ваших помещениях краденые вещи. Предположим, что я обратился бы к вам с просьбой рассказать мне всю историю. Чтобы вы смогли сообщить?
– Я постарался бы ответить на все ваши вопросы.
– Я ответил на все ваши вопросы.
– И вы продолжаете утверждать, что не дружите с одной молодой женщиной, живущей в нашем городе?
– Да, продолжаю утверждать.
Мейсон поднялся с кресла.
– Ну, что же, все зависит от вас.
– Совсем наоборот, господин адвокат. Все зависит от вас.
– Да. Наверное, вы правы, – буркнул Мейсон, давая знак охраннику, что разговор закончен.
