Госпожа Нурит Барроэс поморщилась.
– Это действительно нужно? – спросила она подозрительно. – Вы уверены?
– Я ни в чем не уверен, – честно признался Ницан. – Может быть, я взял ложный след. Но как это определить, не проверяя? Видите ли, – принялся он объяснять, – похоже, смерть вашего мужа так или иначе связана с той загадочной комнатой, в которой он устроил тайное святилище. Верно?
Нурит Барроэс кивнула.
– Мне удалось узнать, что статуя, которую он там установил, изображает Высшего Судью праведного, – продолжил Ницан. – Есть такой культ, достаточно древний и почтенный, но нынче мало распространенный. Полагаю, Высшему Судье поклоняются как раз на родине вашего мужа. Я должен это проверить.
– Хорошо, – сказала вдова. – Я оплачу вам эту поездку. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что мои финансовые возможности велики, но не безграничны?
– Еще бы! – ответил Ницан. Хотя он-то как раз был уверен в безграничности возможностей вдовы Барроэс.
Вдова молча отсчитала сыщика сотню новых шекелей. Ницан быстро сгреб монеты и распрощался.
Вечером он был на большой стоянке грузовых автомобилей. Он не хотел терять времени. Вскоре ему стало известно, что, во-первых, прямо сейчас отправляется большой караван в Ниппур, а, во-вторых, что в небольшом оазисе, находящемся аккурат на полпути между Тель-Рефаимом и Ниппуром находится деревня Кетар-Дин. И, в-третьих, караван непременно делает в деревне остановку.
Путешествие в Кетар-Дин ничем не отличалось от любой другой поездки через пустыню. За двадцать шекелей Ницана согласился взять пассажиром водитель грузовика, забитого какими-то товарами в огромных коробках. На коробках красовались эмблемы «Гудеа», «Шульги» и некоторых других крупных и знаменитых компаний. Сыщик философски подумал, что многие из этих имен для него – не торговые марки, а бывшие клиенты. Он вспомнил о деле с похищением саркофага Шульги, деле об ограблении некрополя Гудеа, некоторые другие истории. Воспоминания всегда навевали сонливость. Но спать Ницану пришлось недолго.
Ночью ему пару раз пришлось применить магическую защиту, отпугивая каких-то совсем уж диких лиллу. «Интересно, какого черта они делают в пустыне и чем питаются? – лениво подумал он, превращая очередную соблазнительную красотку в минимуме одежды в чудовищного демона с клыками и перепончатыми крыльями. – Караваны бывают редко, водители грузовиков научены горьким опытом и вряд ли поддадутся примитивным чарам… Бедняги».
Тут он задумался над вопросом: возможны ли сексуальные отношения между лиллу и лилом, и чем такой контакт может завершиться?
Действия его не вызвали ровным счетом никакого удивления у шофера. Он признался, что однажды едва не стал жертвой такого ночного чудовища, но его спас амулет на дверце. Попытавшись подсесть в его кабину, лиллу получила сильнейший удар амулетом и вылетела наружу, не успев добраться до позвавшего ее шофера.
– Они тут на трассе вечно стоят. Поджидают, – сказал водитель. – Никого обмануть не могут, а все надеются.
Он замолчал, покосившись на кружку пива, невесть откуда взявшуюся в руке пассажира. Кружку, разумеется, вручил Ницану Умник, но водитель-то его не видел. Видимо, решил, что просто не уловил момент, когда Ницан извлек из сумки бутылку пива.
Кетар-Дин оказалась райским уголком – крохотной очаровательной деревушкой в самом центре оазиса, населенной приветливыми людьми. Ницан с удовольствием посидел в местной забегаловке, с трудом сдерживая активность Умника, норовившего подсунуть ему кружку-другую настойки. Учитывая, что Ницан с удовольствием поглощал местное вино – густое и очень крепкое – дело могло плохо кончиться.
К счастью, Ницан во время вспомнил, что прибыл в Кетар-Дин по делу. Пригрозив Умнику заключением в магическом круге, он с большим сожалением оставил уютную харчевню и отправился в храм Высшего Судьи праведного, который возвышался точнехонько посередине деревни.
Если бы не уже знакомое Ницану изображение божества с двумя мечами, храм был бы неотличим от обычного дома зажиточного крестьянина. Сыщик некоторое время покружил вокруг храма и, наконец, вошел.
