Перри Мейсон вошел в вестибюль «Сэнти-Джеймс Апартментс». Чернокожий малый сидел за столом портье, переплетя ноги и похрапывая с открытым ртом. Адвокат неслышно прошел мимо стола и не торопясь поднялся по лестнице. Он постучал в дверь комнаты Тэльмы Бэлл. Только на третьем стуке он услышал, как кто-то встал с кровати.
– Откройте мне, Тэльма…
Щелкнул замок, и она застыла на пороге, уставившись на него огромными ореховыми глазами.
– Что такое? – пробормотала девушка. – Что-то случилось?
– Ничего, я просто проверяю. Что с полицейскими?
– Они вообще не заметили ни пальто, ни шляпу. Они приходили сюда, чтобы расспросить меня о встрече с Фрэнком Пэттоном. Я сделала вид, что не знаю об убийстве. Я сказала, что встречалась с ним в девять часов утра и моя подруга, Маджери Клун, была со мной в то же время; что я долго не видела Маджери; что не знаю, где она остановилась и как с ней связаться…
– Ну и?..
– Я надела белое пальто и шляпку, покрутилась здесь недалеко, чтобы они могли меня заметить, но никто, по-моему, даже внимания не обратил.
Перри Мейсон, прищурив глаза, призадумался.
– Я скажу вам, что произошло, – сказал он. – Они пришли сюда, потому что увидели записку на столе в комнате Пэттона и захотели проверить. Они еще не говорили с тем полицейским, который видел Маджери на улице, но они это сделают позже, и потом кто-то вспомнит о белом пальто и белой шляпке, и они вернутся.
– Вы думаете? – спросила она.
Он понуро кивнул.
– Вы не беспокоитесь о своем алиби?
– О нет, ведь все в порядке! Говорю, меня там не было. Я бы не солгала вам!
– А хорошо ли вы знаете Маджи?
– Не особенно, честно говоря. Я знаю ее всего недели две. Она мне очень понравилась, и я попыталась сделать для нее все, что могла…
– Вы бы не стали спасать ее от обвинения в убийстве, обрекая себя на опасность?
Тэльма Бэлл отрицательно покачала головой.
– У Пэттона была записка, где просили позвонить Маджи: Харкорт 6-3891, – сказал Мейсон. – Это ваш здешний телефон. Меня интересует, как детективы…
– О, я все объяснила. Я им сказала, что около шести часов меня не было; Маджери, очевидно, заходила ко мне, и под дверью я нашла записку от нее.
– Они хотели видеть записку?
– Да.
– А что вы придумали?
– Что сунула ее в кошелек; что вовсе не собиралась ее хранить, разорвала и не могу вспомнить, где я была, когда ее выбросила; что была, скорее всего, с приятелем в баре…
– Они поверили?
– Да, похоже, я их совсем не интересовала. Их интересовала Маджи, и они все выясняли о ее ножках. Они хотели знать, слышала ли я когда-нибудь, что ее называли «девушкой со счастливыми ножками».
– И что вы им ответили?
– Да, конечно.
– Они не знали, что вы победили на конкурсе в Паркер-Сити?
– Нет, они обо мне фактически ничего не знают. Они спросили, насколько близко я знакома с Фрэнком Пэттоном. Я ответила, что не так чтобы очень; познакомилась с ним через Маджи, и мне нужно было идти к нему на встречу с Маджи: у Пэттона была для нас работа, а я, мол, не пойду туда просто так, без повода… Они сказали, что я и в самом деле не пойду туда, поскольку Пэттон мертв. И во все глаза смотрели на меня: как я среагирую.
– Ну и как вы среагировали?
– Довольно спокойно сказала, что и неудивительно: слышала о его слабом сердце, да еще он вел довольно бурную жизнь… Тут полицейские сказали, что его убили; я так и застыла, прошептала: «О господи» – и опустилась на кровать. Потом вытаращила глаза и бормочу: «Подумать только, я же с ним встречалась утром. О господи, что было бы, если б я не знала об этом и пришла к нему?»
– А они?
– Осмотрели все вокруг и ушли.
– На вас было белое пальто и шляпа?
– Да.
Перри Мейсон похаживал по застеленному ковром полу, засунув большие пальцы в проймы жилета, о чем-то размышляя.
Тэльма Бэлл была в кимоно, наспех надетом поверх ночной сорочки.
– У меня ноги замерзли, – пожаловалась она, посмотрев на свои босые ноги. – Пойду обуюсь.
– Идите оденьтесь, – повернулся в ее сторону Перри Мейсон.
– Зачем? – удивилась девушка.
– Так надо.
– То есть?..
– Для полиции.
– Но я не хочу!..
– Было бы лучше встретить их все-таки одетой посерьезнее.
