– Не стремитесь к этому, – заявил ей Мейсон. – Овчинка не стоит выделки.
– Что не стоит?
– Стремиться обеспечить себе жизнь за такую цену.
– Вы что, пытаетесь учить меня, как жить? – вспыхнула она.
Он покачал головой:
– Нет, я пытаюсь объяснить вам, чего вы не сможете получить.
– А чего я не смогу получить?
– Двести тысяч долларов.
– Не знаю, – заявила она, быстро проведя пальцем по складкам платья, – как я могу обойтись меньшей суммой?
– Вы же сейчас получаете пятнадцать сотен в месяц. Допустим, что и впредь вы будете довольствоваться этим. Пожалуй, это немного лучше, чем пухленькая сумма. У вас будет фиксированный месячный доход, и вы ни от кого не будете зависеть.
– И как долго это может продолжаться?
– До бесконечности, – ответил Мейсон, – если, конечно, вы не выйдете замуж.
– Нет, – возразила она, – я не хочу тянуть соки из Питера подобным образом. Я предпочла бы оговорить единовременную небольшую выплату – и покончить с этим.
– Что вы подразумеваете под «небольшой выплатой»?
– Двести тысяч долларов.
Мейсон покачал головой с самым прискорбным видом:
– Нет, я даже не могу сообщить вам, что мой клиент вообще намерен выложить откупные. С вами настолько приятно было иметь дело все это время, что рискну намекнуть: я действительно думаю, что для вас лучше оставить эти пятнадцать сотен в месяц. С прицелом в отдаленное будущее вы окажетесь в лучшем положении, чем если вам удастся выторговать большую сумму сразу.
– Предположим, я запрошу меньше.
– И сколько же?
– Я назову низший предел, мистер Мейсон. Сто тысяч долларов.
Мейсон зевнул, прикрыв из вежливости рот ладонью, и отрицательно покачал головой.
– Ну, знаете, с вами очень трудно иметь дело.
– Ну тогда, – посоветовал Мейсон, – наймите адвоката, если я вас не устраиваю, и действуйте через него.
– Я не хочу делиться с адвокатом.
Мейсон пожал плечами. Она внезапно швырнула сигарету на пол, наступила на нее, вскочила с места и потребовала:
– Ну, так что вы предлагаете? Что вы сидите, как жук на бревне! У меня есть и другие дела, которые не ждут.
– Какие? – поинтересовался он, поднимая брови.
– Вас это, черт побери, не касается. Так сделайте мне предложение.
– Насчет чего?
– Насчет того, чтобы я начисто вышла из игры.
– А вы выйдете?
– Вы что, не слышали?
– И не будете больше беспокоить Питера Кента и пытаться увидеть его?
– Если только он не надумает вновь развестись уже с новой женой.
Мейсон покачал головой и медленно ответил:
– Нет, полагаю, мой клиент передумал жениться. Не далее как вчера он упомянул, как вы были прекрасны. Вполне возможно, он захочет помириться с вами и сойтись снова.
– Не нужно мне никакого примирения и никаких «снова». Слушайте! – сказала она, все еще стоя. Ее глаза заблестели, щеки вспыхнули. – Я читала в газетах отчеты о сегодняшнем судебном заседании.
– Ну и что из этого? – спросил Мейсон.
– А то, что Мэддокса спрашивали про телефонный звонок.
– Дальше?
– А дальше, допустим, вы сможете уличить его во лжи?
– Это дало бы мне, – признался Мейсон, – довольно весомое преимущество.
– Тогда, предположим, я занимаю свидетельскую трибуну и подтверждаю, что он звонил мне по телефону. Во сколько вы бы оценили такую услугу?
– Не дал бы за нее ни единого цента, – ответил Мейсон. – Мы не собираемся покупать ложные показания от кого бы то ни было.
– А что, если это правда?
– Правда?
– Я пока еще не собираюсь отвечать на этот вопрос.
– Когда окажетесь на свидетельской трибуне, – предупредил Мейсон, – вам придется на него ответить.
– И я отвечу, но только так, как сочту нужным, – огрызнулась она и, подойдя к углу его стола, стукнула кулаком: – Не думайте, что вам удастся взять меня на пушку, мистер Мейсон!
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что дадите ложные показания?
– Не надейтесь! Конечно, дам. Меня тошнит от мужчин. Они, с одной стороны, лгут нам, женщинам, а с другой стороны, когда лгать пытается женщина, – ее обвиняют во всех смертных грехах… Дайте мне пятьдесят тысяч.
Мейсон покачал головой. Она стиснула кулачки.
– Я бы мог попробовать уговорить моего клиента на двадцать пять тысяч, – медленно ответил Мейсон.
– Не сомневаюсь, что он заплатит, если вы ему посоветуете.
