– Будете действовать через ее адвоката?
– Да.
– Тогда это обойдется еще дороже.
– Да.
– Почему тогда не обратиться прямо к ней?
– Это неэтично.
– Вообще-то, – возразила Делла Стрит, – она не произвела на меня впечатления женщины, готовой отвалить солидный куш из того, что урвет сама, какому-то адвокату.
Мейсон только собрался ответить, как раздался телефонный звонок, и Делла Стрит, подняв трубку и прикрыв микрофон ладонью, сообщила ему:
– Легка на помине. Миссис Дорис Салли Кент. Собственной персоной. Она сейчас в офисе. Желает видеть вас и просит сообщить, что уволила своего адвоката, так что в настоящее время ее никто не представляет.
Мейсон тихонько присвистнул.
– Ну, так что будем делать? – поинтересовалась Делла Стрит.
Мейсон отвесил преувеличенный поклон в сторону приемной.
– Эта малышка далеко не глупа, – ответил он. – Придется ее принять.
– Хотите, чтобы я записала все, что она скажет?
– Да. По внутренней связи. Будешь сидеть в библиотеке. Записывай все дословно. Между прочим, Делла, ты когда-нибудь видела ее?
– Нет.
– Посмотри на нее, но сама не попадайся ей на глаза.
Делла Стрит кивнула, подхватила блокнот и карандаши и направилась в приемную. Мейсон включил устройство внутренней связи и сказал обычным голосом:
– Скажи миссис Кент, что я могу уделить ей ровно пять минут! – Затем прикурил сигарету и погрузился в изучение юридической книги, так что даже не слышал, как она вошла в комнату.
Она кашлянула.
– Доброе утро! – Мейсон, подняв глаза, поприветствовал ее и указал рукой на кресло, вернувшись к чтению.
Она чуть смешалась, но затем подошла к его столу и, стоя совсем близко от него, сказала:
– Если вы заняты, то не хочу вас беспокоить.
– Все нормально, – ответил он, не поднимая глаз. – Через минуту займусь вами.
Она продолжала стоять вплотную к нему.
– Я пришла как друг, – объявила она интригующе тихо.
Мейсон вздохнул, отложил книгу и еще раз указал на кресло:
– Пожалуйста, садитесь! Изложите, в чем дело, но так, чтобы не пришлось терять время на дополнительные вопросы.
Она мгновение помедлила, затем, слегка пожав плечами, села, положила ногу на ногу и улыбнулась ему.
– Выкладывайте, – обратился он к ней.
– Я уволила своего адвоката.
– Расплатились с ним?
– Разве это имеет значение?
– Может иметь, особенно если у него есть принадлежащие вам бумаги.
– Я достигла с ним полного взаимопонимания.
– Очень хорошо! Что еще?
– Хочу поговорить с вами.
– Давайте, я слушаю!
– Задумывались ли вы, мистер Мейсон, – спросила она, оставив прежнюю игривую манеру, – что я держу в руке плетку?
– Нет, – ответил он, – не задумывался.
– Ну так вот, задумайтесь.
Он сделал жест, как бы намереваясь вновь взять книгу, и она начала поспешно объяснять:
– Знаете ли вы, как будет развиваться дело, если я выйду на трибуну и покажу под присягой, что Питер Кент достал разделочный нож и пытался убить меня? И хотя он говорит, что сделал это во сне, я заявлю, что он лжет. Но вообще-то я не хочу делать этого. Я хочу помочь Питеру. Но если Питер собирается бороться со мной, то я должна буду бороться с Питером.
– Продолжайте, – заметил Мейсон.
– Я просто хочу, чтобы вы поняли: я забочусь о себе.
– Я это понял.
– И не надейтесь, что я откажусь от своего намерения.
– Насчет этого у меня нет ни малейших сомнений.
– Но мне хотелось бы знать, как себя вести.
– Уверен, что не смогу вам на это ответить.
– Как раз наоборот, сможете. Вы адвокат Питера. Я знаю Питера достаточно хорошо. Когда дело дойдет до настоящей схватки, он скиснет. Слишком нервный. Мы можем прийти с ним к соглашению. Ему ничего другого не остается.
– Что вы предпочитаете: доход или наличные?
– Ни то ни другое. Я хочу, чтобы Питер признал меня своей женой. Я хочу стоять за него, когда он в беде, и хочу, чтобы он позволил мне оставаться с ним рядом.
– А спустя несколько месяцев вы сможете все повторить, но получить по соглашению уже гораздо большую сумму?
– Это нечестно с вашей стороны, мистер Мейсон. У вас нет никакого права так заявлять. Это вовсе не то, чего я хочу. Я хочу быть его женой.
– Зная о том, – едко сказал Мейсон, – что он влюблен и собирается жениться на другой, вы решили привязать его к себе, пользуясь тем, что он оказался в беде. Он ведь даст гораздо больше, чтобы купить себе свободу.
