«…убьет троих ни в чем не повинных людей».
Я стоял, словно превратившись в камень, боясь взглянуть вниз — на неподвижно распластанные на полу тела. И вот тогда за моей спиной раздался омерзительный хохот.
Пару ослепительных секунд я стоял неподвижно, сердцем слыша хохот убийцы и победный гонг приближающегося триумфа: маски сброшены, все встало на свои места, каждый вопрос нашел свой ответ.
Я резко обернулся.
Бог мой, как смеялась она, вдруг ожившая бледная Кристина — дерзко усевшись на столе, по-турецки скрестив ноги, хлопая себя по коленкам, отвратительно хохотала, кривя свой огромный кроваво‑красный рот!
Но довольно!
Офелия! О радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.
От души «налюбовавшись» новым обликом своей ночной гостьи, я решительно приступил к следующему шагу секретной операции под условным названием «Дело лысой гимнастки».
Сначала, чтобы потешить душу хохочущей красавицы, я со стоном отчаяния направил на себя самого свою собственную пушку и, глядя расширенными от ужаса глазами в черный круг дула, не без патетики, надтреснутым голосом страдальца продекламировал классические строчки:
Умереть. Забыться
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны?
И тут же, без малейшей паузы, я бросился в атаку: заломив руки ошалевшей красногубой фурии за спину, с силой прижав ее к столу, резко содрал небольшую сумочку, скромно висевшую у девицы поперек груди, осторожно вытряхнул из нее револьвер.
— Кристина Лебедева, вы подозреваетесь в убийстве своего мужа, Евгения Королева…
Это был самый эффектный момент: после злобного хохота победителя, сбитая с толку Кристина, похоже, испытала настоящий шок.
Поначалу она замерла, удивленно округлив глаза, с трудом повернув голову из своего полулежащего положения на столе и уставившись на меня, как баран на новые ворота, слабо пытаясь высвободиться из моих рук. Но когда в подвал ввалились полицейские, едва ли не аплодируя удачно проведенному спектаклю, а «застреленные» Соня, Сергей и Ольга легко и непринужденно поднялись, испачканные «кровью», смеясь друг над другом, — тут уж у лысой гимнастки начался приступ самого настоящего буйного помешательства.
Сначала она яростно зарычала, как самый настоящий уссурийский тигр, неожиданно вырвалась из моих рук, с перекошенным лицом бросившись прямо на смеющуюся Соню, салфеткой стирающую красную краску с лица. И тут уж за дело взялась полиция: крепким парням ничего не стоило скрутить преступницу, не допустив попадания ее коготков в лицо моей художницы.
— Браво. — Ко мне подошла Ольга, точно так же, как и Соня, пытаясь стереть краску с шеи бумажной салфеткой. — Ты на удивление все отлично продумал, предусмотрев все опасные моменты… Смотри-ка, да у нее была своя пушка! Признайся, ты был в курсе этого!
— Разумеется, — кивнул я. — Если быть точным, своими глазами я эту пушку не видел, но всерьез подозревал, что именно она хранится в сумочке на груди гимнастки. Если бы в конце концов я не решился убить Соню и Сержа, лысая гимнастка убрала бы их сама, по окончании сунув пушку мне в руки и благополучно скрывшись с места преступления.
Ольга выразительно хмыкнула:
— Ну, что я могу сказать? Горжусь тобой, брат мой! Если честно, я бы на твоем месте воздержалась приглашать полицию, попытавшись со всем справиться сама и лично доставить преступницу в ближайший участок. И это могло бы стать моей роковой ошибкой — признаю… И все-таки удивительно, сколько в этом тщедушном тельце сил и энергии!
— Не забывай: миниатюрная Кристина — практически чемпионка мира по гимнастике! В состязаниях за звание ее подвела неожиданно упавшая булава — та самая, которой она прибила собственного мужа.
— С этим все ясно…
Тут моя сестричка торопливо достала из сумки зеркальце и, ахнув, уставилась на свое лицо.
— А вот скажи, брат мой, мне только кажется, или в меня из своей пейнтбольной пушки ты палил гораздо дольше, чем в остальных?..
В этот опасный момент мне на помощь вновь пришла наша славная полиция — к нам подошел майор Антон Крылов и первым делом крепко пожал мне руку, своим плечом очень кстати заслонив от негодующей сестрички.
