– Нет-нет, вы ошибаетесь! У меня их нет! Я… – Он замолчал на полуслове.
С улицы в гостиную ворвался рев полицейской сирены. Он становился все громче…
– Спасите, это полиция! – завопил ювелир и бросился к окну.
Мощный удар Лейта кулаком в челюсть свалил его на пол.
– Идиот! Не подходите к окну! Полиция попадет в засаду. Мои ребята меня прикрывают. Они скосят всех фараонов как траву. Не трудно догадаться, что это означает. Убьешь полицейского – жди очень больших неприятностей.
Сирена ревела все громче и громче.
– Уже в моем гараже, – в отчаянии прошептал Милс.
– Теперь слушайте стрельбу… Штурмовые автоматы! – радостно воскликнул Лейт.
Выстрелы гремели еще пару минут, затем смолкли.
Лестер Лейт глубоко вздохнул:
– Что ж, вы своего добились. Мои люди покончили с фараонами. Устроили им настоящую бойню. Вину, само собой, полиция возложит на вас. Вам грозит электрический стул… если, конечно…
– Если что? – с надеждой пролепетал ювелир.
– Если, конечно, я не соглашусь взять вас в свою команду. Хороший ювелир нам не помешает.
Милс с трудом поднялся с пола.
– Ни в коем случае, – затряс он головой. – Я останусь здесь, все объясню полиции…
Тот только мрачно усмехнулся:
– Послушай, толстяк. Мои ребята только что пришили целый взвод фараонов. Думаешь, меня остановит еще одно убийство?
Лестер Лейт снова извлек из кобуры пистолет и направил его дуло на ювелира. Глаза бандита лихорадочно блестели. Такой нездоровый блеск обычно приписывают маньякам-убийцам.
– Нет-нет, не надо! Мы все сейчас уладим. Подождите! – залепетал ювелир.
Милс вышел в прихожую и снял с вешалки толстую трость с массивным набалдашником.
– Они здесь, – мрачно сказал он, сунув трость Лейту в руки. – Только быстрее. Я согласен.
Лестер Лейт потряс трость.
– Нет-нет, трясти бесполезно, – остановил его Милс. – Она сбалансирована свинцовым наконечником и набита ватой. Камни внутри. Их можно достать, только отвинтив металлический ободок.
– Хорошо, Милс, – с улыбкой сказал Лейт, – а теперь вам, пожалуй, пора сходить в гараж и вымести оттуда остатки петард. Кстати, там же вы найдете и полицейскую сирену, подключенную к батарее… Я отмечал Четвертое июля.
Ювелир онемел. Он хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова.
– Всего хорошего, – вежливо попрощался Лестер Лейт.
– По… по… полиция! – с трудом выдавил из себя Милс, но голоса не было.
– Ах да, полиция, – обернувшись, сказал бандит. – Они все еще блуждают во мраке. Я опередил их.
И Лестер Лейт вышел из комнаты, а затем из дома твердой походкой человека, абсолютно уверенного в себе.
Дома Лестера Лейта ждал сержант Экли. Он метался по гостиной, словно разъяренный лев в клетке.
– А, сержант! Меня ждете? – сделал удивленный вид Лейт.
Экли изо всех сил пытался сдержать свою ярость.
– Нашли камни? – первым делом спросил сержант.
Лестер Лейт высоко поднял брови:
– Простите?
Сержант глубоко вздохнул:
– Вчера вы избавились от «хвоста» и исчезли!
Лейт прикурил сигарету и указал на кресло:
– Располагайтесь, сержант. Вы, очевидно, устали. Наверное, слишком много работы… Нет, сержант, так уж случилось, что это ваш «хвост» избавился от меня и…
– Да какая разница, – прорычал Экли. – В любом случае вы скрылись и даже не ночевали дома.
Лестер Лейт весело захихикал:
– Интимные дела, сержант, тут уж ничего не поделаешь.
– Кроме того, вы нанесли визит Милсу и устроили там настоящий фейерверк.
– Совершенно верно, сержант, – спокойно подтвердил Лейт. – Вы же знаете, вчера по моему теплосберегающему календарю было Четвертое июля. Я торжественно отметил эту историческую дату, и Милс не имел ничего против.
Сержант Экли перебросил сигару из одного угла рта в другой.
– Самое нелепое состоит в том, что Милс почему-то не считает нужным подавать жалобу, – недоумевал сержант. – А меня совершенно не устраивает эта странная история с конфетами. Многое, слишком многое остается здесь неясным. И эта девица со своим приятелем… Не мог даже задержать их! Никаких доказательств. А может, они работали на вас, Лейт? За деньги?
Лестер Лейт широко улыбнулся:
– Да будет вам, сержант! Все же предельно ясно…
Разгневанный сержант Экли направился к двери.
