— Можно купить шкаф с застекленными дверцами, — предложила Ришель.
— Где у вас веник? — спросила Санни, оглядывая кухню.
— Послушайте! — не выдержала я.
Они все удивленно воззрились на меня.
— Послушайте, — повторила я, — не могу понять, почему вы все, словно сговорившись, считаете это дело случайностью?
— Конечно же, Лиз, это случайность, — отрезала Санни. — Никто эти тарелки не трогал. В доме ведь никого, кроме нас, нет, а мы все были внизу.
— А давайте проверим, — вдруг предложил Элмо и посмотрел на Эбнера, как бы спрашивая разрешение.
Эбнера, казалось, смутило это предложение, но он, пожав плечами, кивнул.
— Делайте что хотите, — пробормотал он. Потом, неловко поднявшись, направился к чулану под лестницей. Двигался он медленно, как человек много старше своих лет. — Я только приберу здесь.
Мы следили, как он, потянув за ручку, открыл дверь. Я затаила дыхание. Но ничего не произошло, там оказались одни только веники да швабры.
— Пошли, — заторопил нас Элмо. — Чем быстрее мы все осмотрим, тем лучше.
— Элмо, это же смешно, — сердито прошептала Санни. — Кого ты рассчитываешь найти? Грабителей?
— Возможно, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Но я на стороне Лиз. Я тоже считаю, что все это очень странно. И я хочу докопаться, в чем тут дело. Можешь оставаться здесь, если хочешь, а я пойду искать.
В конце концов, конечно, мы все пошли с ним, оставив опечаленного Эбнера Кейна подметать осколки разбитых тарелок.
— Бедный Эбнер, — сказала я, оглядываясь на него из коридора.
— Тарелки самые обыкновенные, ничего ценного, — небрежно бросил Ник. — Отнюдь не коллекционный фарфор.
— Ну и что из этого? — не сдавалась я. — Они были ценными для него, вот что важно.
— Ну, тебе, конечно, лучше знать, жалостливая ты наша, — съязвил Ник.
Вместе с Санни и Ришель он взлетел вверх по лестнице. А мы с Элмо обшарили комнаты внизу, потом тоже пошли за ними наверх.
Мы заглянули в каждую комнату, даже в чуланы, шкафы и под кровати. Но, конечно, никого так и не нашли.
— Не исключено, что тот, кто был здесь, выскользнул через парадный вход, — хмуро заметил Элмо, когда мы возвращались в кухню.
— Сомневаюсь, — возразила я. — Мы очень быстро поднялись по лестнице в кухню. Кто бы там ни был, ему бы пришлось бежать бегом, чтобы успеть улизнуть из дома. А это мы бы услышали.
— Тогда кто же, ты думаешь, это был, Лиз? — зевая, осведомилась Ришель. — Дама в красном клетчатом платье?
Эбнер, засовывавший в этот момент завернутые в газету осколки в мусорный бак, резко обернулся.
— Ришель, заткнись, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как жар приливает к моим щекам.
Спустившись в кабинет, я снова засела за компьютер. Ребята тоже, ни слова не говоря, вернулись к своей работе — Ник с высокомерным видом, Санни с рассерженным, Элмо с задумчивым, а Ришель с обиженным.
Я немного подождала. Потом встала и подошла к ним.
— Я понимаю, вы думаете, что я веду себя глупо, — сказала я. — Но я так расстроилась вовсе не из-за того, что разбились тарелки. Все дело в том, что… что в книге Эбнера тоже сама по себе падает и бьется посуда.
— Может, именно поэтому его книга так и называется — «На грани срыва»? — поинтересовалась Ришель. — В том смысле, что тарелки срываются…
Ник расхохотался. А я только молча посмотрела на нее. Она выкатила на меня свои голубые глазищи.
— Нет, Ришель, — сказала я очень спокойно. — Как мне кажется, книга называется так потому, что все персонажи в ней постепенно доходят до грани, за которой уже начинается нервный срыв.
— Ты хочешь сказать, сходят с ума? — ахнула Ришель.
— Думаю — да. Или что-то в этом роде. Пока не знаю. Я ведь дочитала еще только до четвертой главы, — сказала я. — Но в любом случае, смысл в том, что…
— Нет в этом никакого смысла, Лиз, — спокойно возразила Санни. — Это просто совпадение.
— Опять совпадение? — взорвалась я. — Сколько «совпадений» должно произойти, прежде чем ты поймешь, что во всем этом есть что-то странное, Санни? Ты прямо совсем как Анна из этой книжки. Всему находишь свое объяснение. Хотя совершенно очевидно, что…
— «Что» — что? — спросил Ник, подняв бровь. — Ну, давай, объясни нам.
