* * *
— Что, проспалась? — поприветствовал меня Кеша наутро. — Почему не на учебе, прогуливаешь? И что это там у тебя?
— Вот, заявление об уходе. — Я положила на стол лист формата А4, исписанный не очень цензурными выражениями. — Не гожусь я для оперативной работы.
— Мань, я же все понимаю. — Кеша подпустил в голос меда. Подошел ко мне, обнял за плечи. Но если вчера в своем обнимательном порыве он был совершенно искренен, то сейчас чувствовалось, что начальник на службе. — В первый раз оно всегда так… Ты привыкнешь, Мань, вот правда.
— Ха! «Привыкну». Никогда.
— Маша, прости, но ты остаешься. — Кеша отпустил мои плечи и развел руками.
— Остаюсь? Да идите вы на… на юг со своими играми и своими вампирами, — возмутилась я. — Даже не думайте!..
Кеша щелкнул пальцами, заявление на столе загорелось. Фу, как театрально.
Я залила пожар недопитым Кешиным молоком. Нечаянно прикусила губу и вскрикнула от боли: ее словно крючками изодрали. Гребаный вампир не давал о себе забыть, как бы боссу ни хотелось.
— Ничего-ничего, Иннокентий, — сказала я. — Я нынче встала пораньше и много заявлений написала. Про запас. У меня тут с собой, в папочке!
— Ты не можешь уволиться в одностороннем порядке, ты подписала контракт. — В Кешиной руке возникли распечатки. — На, перечти. Что ты как маленькая, Мань.
— Ладно. Уволите сами, — сжала я кулаки. — Да я вам…
— Ну-ну, давай, саботируй, — хмыкал Кеша. — Ты все равно не умеешь работать плохо.
— Отлично, господин похвалил меня! Я в рабстве!
От злости я расшвыряла канцтовары на столе, но больше сделать все равно ничего не могла. Включила комп, чтобы хоть поработать, раз приехала. План мероприятий так и не составлен…
Зажужжал принтер. Кеша вынул из него свежую распечатку, пахнущую краской.
— А тебе, Мария, не интересно ли, кстати, кто на тебя вчера напал? — спросил Кеша внезапно. — Мы пробили ауру.
— Нет, — ответила я твердо и… и хрипло.
Голос немедленно сел, ноги подкосились. Чувствуя себя былинкой на ветру, я опустилась на стул. Животный ужас, трансформировавшийся было в злость на работодателей, вернулся. Все вернулось. Все. Руки дрожали. На экране выходило: «Ппрадллаавсннрь. юмеоррряояыпыртммияфттпий ядсчаст. ююяснжвжюароабьи…» План мероприятий, да. На октябрь.
Кеша принес мне чая в толстостенной кружке с совами, положил распечатанный файл на клавиатуру, погладил по голове и вышел.
Едва закрылась дверь, я схватила чертову бумажку. Это была ориентировка.
Филипп Перов, вампир, конечно, вампир. Инициирован четыреста лет назад. В этом месте меня пробил жар. Да этот Филипп мог растереть меня как муху меж пальцев… Также известен как (дальше перечислялось имен сорок).
Прибыл из Казатау неделю назад. Не зарегистрирован. Подданство итальянское.
Обнаружен по адресу: Чернышова, 23-117 оперативницей Марией Ивановной Медведь.
Темный Иной седьмого уровня, предоставивший Перову убежище, не знает причины, по которой тот приехал в город. Но ему показалось, что Перов был напуган.
В холодильнике обнаружены внушительные запасы донорской крови, что дает возможность предположить, что в город Перов прибыл не для браконьерства.
А для чего — чтобы перепугать меня до смерти? Недолго тебе осталось бегать, Филипп, наши оперативники быстро тебя поймают. Узнаешь, дружочек, что среди них не только практиканты.
Да и покинул он город уже. Как почувствовал опасность, так тут же смылся, так что он уже головная боль не нашего Дозора.
Зазвонил телефон. Кеша!
— Слушай, Мария. Я тут подумал, может, тебе с психологом поговорить? А то такое потрясение, такое потрясение. Ты же можешь даже из Дозора захотеть уволиться, ведь да?
— Да иди ты, — ответила я и улыбнулась.
Кажется, руки перестали дрожать.
* * *
Ночью я проснулась от того, что вампир смотрел на меня.
Он был не один. С женщиной — довольно эффектной платиновой блондинкой, длинноволосой и с алыми губами. Помада ей не шла. Я назвала бы блонди красивой, если бы не усталый вид и вульгарный, совсем не подходящий к типажу макияж.
Как только Филипп понял, что я его вижу, сразу исчез. Один миг — и его не стало. Дыхание вернулось, губа перестала саднить, а я — проснулась.
