— Итак, мистер Болт, расскажите мне о себе.
— Что Вы хотите услышать? — спросил я, пытаясь всячески продемонстрировать свою невозмутимость.
— Только правду! Откуда Вы, как Вы занялись этим расследованием, чем заняты ваши мысли и ваше сердце? — сказав последнюю фразу, она слегка коснулась моей груди.
— Моя жизнь не так уж интересна, мисс Стоун. Я приехал в Лондон из маленькой деревушки. Перебивался здесь в поисках работы, пока однажды мистер Рэмон не вызвал меня к себе с предложением заняться этим делом. Думаю, что слава обо мне дошла до него совершенно случайно, благодаря моим прошлым заслугам в частных расследованиях. Мысли мои, конечно, заняты работой.
— А сердце?
— Свободно, — сказал я, отведя глаза.
— А я-то думала, оно занято мной, — ответила она с некоторой претензией во взгляде.
С минуту после этой фразы мы сидели молча, смотря друг другу в глаза. Вдруг Маргарет прильнула к моему лицу и нежно поцеловала меня в губы. В голове моей совершился полный переворот, никогда еще простой поцелуй не делал со мной таких необыкновенных волнений.
— А теперь? — спросила она неожиданно.
— Что теперь?
— Теперь оно будет занято мной? — спросила она совершенно холодным голосом.
— Милая Маргарет, ну Вы как дитя, ну, хотите, оно будет занято Вами, — услышав это, Маргарет сразу же расплылась в улыбке и, обняв меня за шею, начала мне что-то сладостно мурлыкать.
Я не знаю, сколько мы так просидели, знаю только, что очень, очень долго, потому что даже солнце уже скрылось, и на улице стало совсем темно. Она много меня расспрашивала, много потешалась над моими устоями и взглядами, мне казалось, что вообще все, что я ей наговорил, было абсолютно лишним. Я знал, что многие вещи лучше держать при себе и не доверять их другим людям, особенно таким, как она. Ведь несмотря на то, что я полностью таял в ее объятьях, я прекрасно понимал, что она лишь играет со мной. Что все ее чувства абсолютно игрушечные, но в них так хотелось верить. Посмотрев на часы, я понял, что опаздываю, и, приложив над собой усилия, попросил Маргарет проводить меня. Условившись о будущей встрече, я крепко сжал ее в своих объятиях и, взяв с нее обещание никогда меня не покидать, вышел вон.
Время шло к полночи, а значит, Свон должен был быть уже где-то в пути, мне оставалось лишь искренне надеяться, что он не передумал, и что вся та решительность, которую я видел сегодня с утра, не была сиюминутным желанием подвигов. Подходя к моргу, я заметил одинокую фигуру, стоявшую возле старого фонарного столба, это был Свон.
— Мистер Болт, ну слава Богу! Я уже начал было волноваться, что Вы не придете.
— Ну, знаешь, это был бы крайне странный поступок с моей стороны.
— Да, вероятно.
— Насколько мне известно, заднее окно морга всегда остается открытым, правда, не совсем понятно, с какой целью… Я предлагаю воспользоваться им в качестве входа.
— Идет.
Зайдя с торца дома и обнаружив окно действительно открытым, я подсадил Свона, так как он был значительно миниатюрней меня, и тот с легкостью влез в окно.
— Теперь Ваша очередь, — произнес он шепотом.
Оглянувшись по сторонам и обнаружив валявшуюся неподалеку бочку, я быстренько прикатил ее как можно ближе к окну и, воспользовавшись ею в качестве хорошей ступеньки, моментально шмыгнул в окно. Зажигать здесь свет, конечно, было нельзя, так как патруль, обходящий спящий город, мог легко заметить эту странность и, смекнув, застукать нас прямо на месте преступления. Поэтому именно на этот случай я взял с собой небольшие свечки, от которых как раз не исходило так много света, как от масляной или керосиновой лампы. Взяв по свечке, мы разошлись в разные части морга так, чтобы как можно быстрей обнаружить именно то тело, которое было нам необходимо.
Место, конечно, не самое приятное, хочу Вам сказать. В помещении было несколько сыро и, конечно же, холодно, однако аромат, который здесь стоял, не мог сравниться ни с чем. Вдоль стен стояли столы с накрытыми простынями трупами. Одна мысль о том, что можно было увидеть, сняв одну из них, вызывала мурашки по всему телу. Ощущение смерти, ее безнадежности, ее холодности, боли и нестерпимой тоски достигало здесь своего апогея. Теперь я четко знал, что, только оказавшись здесь, увидев и прочувствовав все это, человек может понять, что такое смерть в действительности. Мы очень часто читаем об этом, слышим об этом, но, не касаясь лично, не понимаем. А пожалуй, особенный ужас состоит в знании и видении ее обстоятельств. Да, это чувство я не забуду уже никогда. И пока я пространственно ходил между всеми этими столами, Свон, в отличие от меня, результативно занимался нашим делом.
